Незнакомец

– В другой комнате должны быть танцы, – заметила Клодия, пригубив легкое белое вино, которое подавали вместе с напитками покрепче.

Пол склонил голову набок, затем кивнул, уловив звуки музыки. Судя по всему, играл большой оркестр.

– Кто бы я ни был и что бы ни умел, я определенно не Фред Астер, – сказал он, слегка пожав плечами.

– Ну, не знаю, – ответила Клодия, сделав глоток. – У тебя легкая поступь, и ты очень грациозен для мужчины. – Она придвинулась ближе. – И мы оба знаем, что у тебя просто сказочное чувство ритма.

– Теперь вы ведете себя неприлично, миссис Марвуд, – игриво пробормотал он, подняв бокал в безмолвном тосте.

Клодия наградила его осуждающим взглядом, хотя догадывалась, что маска несколько подпортила эффект.

– Возьмем что-нибудь поесть? – предложила она, кивнув на почти римское изобилие буфета.

– Отличная мысль, – отозвался Пол и, отставив свой бокал, забрал другой из рук Клодии. – Тебе надо поднабраться сил для того, что я сегодня намерен с тобой сделать!

Взяв за локоть, он повел ее к буфету.

Все блюда были великолепно сервированы и, без сомнения, столь же бесподобны на вкус, но после последнего замечания Пола у Клодии пропал аппетит. По телу пробегала нервная дрожь, внизу живота тянуло, и она куда больше хотела его, чем икру и канапе. Но для виду все же попробовала парочку деликатесов.

Она ела, остро сознавая близость Пола и с интересом оглядывая собравшихся: где же Беатрис?

А сколько там было самых разных костюмов! Некоторые сногсшибательно красивые и сложные, явно взятые напрокат, другие, по-видимому, самодельные, но тоже весьма впечатляющие. Клодия увидела нескольких Робин Гудов и раджей, индейцев и астронавтов, но, к облегчению, не заметила ни одного наряда, похожего на их с Полом. Откусив от перепелиного яйца, Клодия повернулась, чтоб сказать ему об этом.

И застыла, обнаружив, что он пристально наблюдает за ней, не сводя глаз с ее рта. Окончательно лишившись аппетита, она быстро проглотила еду и отставила тарелку.

– И на что это ты так смотришь?

Вопрос был риторическим, потому что его лицо прекрасно передавало то, что было у него на уме. Пол, конечно, думал об ином применении ее губ, которое она недавно столь эффектно продемонстрировала.

– Ты была неподражаема, – тихо сказал он, потом тоже отставил тарелку, взял Клодию за руку и повел к открытой стеклянной двери, выходившей в длинный и широкий внутренний двор. – Мне еще никто так офигенно не отсасывал, – выдохнул он ей в ухо.

Они вышли в освежающую прохладу и тишину сада и парка. По дворику прогуливалось несколько гостей, но их было куда меньше, чем тех, кто веселился в доме.

– А, значит, ты помнишь, что тебе отсасывали? – спросила она тоже вполголоса, возбуждаясь от грубых слов не меньше, чем когда слышала их из уст Пола.

– Ничего конкретного, – промурлыкал он и, положив руку ей на талию или чуть ниже, повел к балюстраде, обращенной в сторону классического парка с фигурно подстриженными кустами и расположенного за ним лабиринта, – но твой ротик, дорогая, я буду помнить до самой смерти. – Он сжал ее сквозь тонкую ткань платья и нижней юбки, и этот жест был полон обещания. – В сущности, это будет последнее, о чем я подумаю, прежде чем испустить дух.

– Ужасно, – осуждающе проворчала Клодия, стараясь скрыть, что ее тронуло это безумное заявление.