Незнакомец

– Нет, всего-навсего здравый смысл. Не знаю, верю ли я в загробную жизнь, но, по крайней мере, мои последние мысли будут божественными.

Настойчивая ладонь скользнула ниже, пальцы аккуратно нырнули в ложбинку.

– Я хочу наблюдать за твоим лицом, когда подарю тебе оргазм, – тихо и отчетливо проговорил он, щупая сзади, – и чем быстрее, тем лучше, или, клянусь, сойду с ума.

От восхитительного предвкушения голова пошла кругом. Ей хотелось того же, и она горела таким же нетерпением. Плоть ее пылала и трепетала, требуя его. Тихий стон острого желания и наслаждения сорвался с губ.

– Пойдем туда, – хрипло пробормотал он и, еще раз грубо стиснув ее, почти потащил вдоль патио к ступенькам. От лестницы в разные стороны расходились посыпанные гравием дорожки, ведшие через причудливо подстриженные кусты к входу в лабиринт.

Скоро у них под ногами уже хрустел гравий, а дорожка вилась вдоль и между гигантских птиц, геральдических зверей и каких-то абстрактных форм. Пол тащил ее быстро, не давая споткнуться, и хотя Клодии страшно было даже подумать, что мелкие камешки сделают с атласными подошвами туфелек, по большому счету ей было наплевать. Значение имел только зов страсти.

Лабиринт для прогулок освещали витиеватые электрические фонари, но после нескольких поворотов они отыскали каменную скамейку в укромном темном уголке. Пока шла борьба с юбками, лицо Пола оставалось напряженным и непроницаемым, но хотя руки дрожали, он в считаные секунды поднял платье ей на талию.

– Встань коленями на скамейку, – скомандовал он низким хриплым голосом. – Я хочу видеть твой зад. Хочу дотронуться до тебя.

Бросив сумочку и веер, Клодия руками приподняла край платья, потом, держа его одной рукой, повернулась и забралась на скамейку. Оголенная до тонких панталон, она чувствовала себя слабой и уязвимой. Более того, ей внезапно вспомнились обещания и угрозы, которыми они обменялись в поле. Уговор, который они еще не выполнили.

«Время и место неподходящее», – размышляла она, ожидая, когда Пол стащит объемистую нижнюю юбку, надетую под платье. Более неуместных обстоятельств и придумать нельзя.

И все же она этого хотела. Воображала себя героиней старинного мрачного романа, которая ждет, когда ее господин и повелитель осуществит свой нечестивый замысел: воспользуется священным правом взять ее силой, каким бы болезненным и унизительным это ни было.

– И ты знаешь, чего хочу я, так ведь? – тихо пробормотала она, слыша шаги и голоса других гостей, прогуливавшихся поблизости, по соседним дорожкам лабиринта.

– Конечно, – выдохнул он ей в затылок, кончиком пальца коснувшись ануса сквозь тонкую ткань ее штанишек. – Это мы тоже снимем, да?

Клодия ощутила трепет неизбежности и острого томления. Голос, предназначенный только для ее ушей, звучал тихо, но грозно, с нотками настоящего господства. Он владел не только ею, но и собой. Руки, стаскивавшие панталоны, действовали ловко и уверенно.

– Наклонись вперед. Раздвинь ноги, – все так же тихо приказал он, помня о других гостях неподалеку. – Я хочу видеть все, что у тебя есть, прежде чем возьму.

Путаясь в множестве нижних юбок и в мешковатых панталонах, Клодия тем не менее подчинилась ему, расставив ноги и приняв неуклюжую позу.

– Великолепно, – промурлыкал он, пробежав раскрытыми ладонями по бедрам и ягодицам, потом чуть-чуть надавил сверху. Подчиняясь безмолвному требованию, она почувствовала, как по тонким шелковым чулкам побежали «стрелки».

– Боже, как я хочу тебя, – простонал он, прижавшись пахом, словно знакомил с тем, что она уже знала, потом отстранился и набросился на пуговицы ширинки. Клодия умирала от желания помочь ему с одеждой на манер настоящей горничной, но знала, что должна терпеливо ждать и не суетиться.

Долго ждать не пришлось. Очень скоро она почувствовала его руку у себя между ног – проверка готовности. Его тихий смех лишь подтвердил то, что она подозревала: ее лоно – родник желания, источник влаги, еще больше переполняющийся от возбуждения и нетерпения. Ей было почти стыдно, что она такая скользкая и мокрая.

– Прекрасно, моя дорогая миссис Марвуд, – одобрительно пробормотал он, поигрывая с ее влажной плотью, вызывая мучительно-дразнящие ощущения. – Немножко этого, – он обмакнул кончик пальца в вязкую жидкость и потянул его вверх, через промежность, направляясь к своей цели, но чуть-чуть не достигнув ее, – облегчит дело для нас обоих.