– Да, если вам не трудно.
– Не обеднею. Всё равно вечер накрылся. Давай одевайся, и пошли.
Быстро натянув чёрную дутую куртку и серую вязаную шапку, которая придавала ей сходство с гномом, Сабина вышла в холл. Шеф ждал её у лифта. Она притормозила перед раздвинувшимися дверьми.
– У тебя что, клаустрофобия?
– Н-нет… Просто нехорошие воспоминания.
– Всё будет хорошо.
Сабина вздохнула и вошла в лифт.
– Видишь, ничего страшного не произошло, – сказал шеф, когда они вышли на втором этаже парковки. – Я к тебе не приставал.
– Этого я не боюсь, – с пылом ответила Сабина. «Блин, зачем я это говорю? Я же мечтала об Учителе! Действую на автопилоте. А, плевать! Ничего не будет».
– Не боишься? – Голос шефа сразу стал кокетливым и сальным.
– Не-а!
Он, чёрт подери, открыл перед ней дверцу машины! Теперь Сабина не была так уверена, что ничего не будет. Многие из её эротических рассказов начинались именно этим, а заканчивались ещё хуже. И всё же какая-то неконтролируемая сила словно толкала её под пятки – взлетай! Она упала на переднее сиденье, запрокинула голову и замерла.
По дороге они болтали о разных пустяках. Сабина неотрывно смотрела на круглое белое лицо шефа и думала о том, что оно больше не вызывает у неё трепета, бешенства и повышенного слюноотделения, хотя по-прежнему кажется вполне привлекательным. Впервые в жизни она решила снять очки – до сих пор Сабина расставалась с ними только на время сна и купания. Шеф посмотрел на неё с предвкушением. В салоне было жарко натоплено, Сабина сняла шапку и принялась поправлять взлохмаченные волосы.
На почти пустой трассе шеф вдруг решил разогнаться, и, когда Сабина недовольно вжалась в кресло, ожидая неприятности, что-то из пасти летящей навстречу ночи вдруг вдребезги разбилось о лобовое стекло и расплескало свои внутренности перед их испуганными глазами: это низко летевшая ворона не заметила вовремя опасности. В ужасе ругаясь и призывая Аллаха, шеф включил дворники, и покалеченный трупик смело на дорогу, где проезжающие машины окончательно превратили его в гербарий.
Их путь пролегал мимо Кровавого Озера, Ганлы Гёль, о котором ходили слухи, что это место проклято. В тех слухах была изрядная доля правды – озеро подбиралось краем к кладбищу, просачивалось в потайные щели, подмывало могилы и поглощало останки, а ещё кто только не использовал это место в качестве мусорной свалки!
В побагровевших от нечистот водах некогда курсировали огромные слепые сомы, которых ловили местные бомжи и полукриминальные элементы. Теперь даже полиция избегала появляться у озера: слишком много мусора, слишком много неприятностей. Здесь, на берегу, шеф остановил машину с молчаливого согласия Сабины и повернулся к ней. Она сглотнула и вся обратилась в пульсирующую испуганную массу, которая уже не в силах была заметить медленно поднявшиеся воды озера, из которых за ними наблюдали чьи-то белые глаза.
Чемпионат становился всё ближе, Бану всё реже посещала уроки, и её общение с Веретеном в неудачные дни ограничивалось подглядыванием за дверью. Иногда она являлась в школу задолго до своего партнёра, даже зная, что Веретено придёт не раньше шести часов, чтобы ощутить его незримое присутствие, – школа дышала им, стены подрагивали от звучавшего в них недавно голоса, подвал превратился в независимый живой организм, а Учитель был его сердцем.
Бану продолжала худеть. Она связывала это с интенсивной подготовкой: их танец был на порядок сложнее, чем у соперников, и ей приходилось много растягиваться и давать нагрузки на спину. Ещё несколько месяцев назад она послала бы в пекло любого, кто сказал бы, что ей придётся снова истязать себя физическим трудом по нескольку часов в день. Но теперь всё стало не важно. Всё, кроме Веретена. Бану было обидно, что он никогда не узнает: она выступает ради него, потому что он так хотел. Никогда не сможет он этого оценить, о нет, наоборот – однажды она перетянула спину, и обиженный позвоночник ответил на это болью, которую невозможно было скрыть. Увидев её, стоявшую, схватившись за спину, Веретено подскочило к ней и позлорадствовало:
–
«Спасибо и на этом», – подумала Бану и ответила:
ebooksa