Пьер проорал что-то такое нецензурное, что смутило бы даже Грейси.
Мои слова насчёт угольного подвала, конечно, были отвлекающим манёвром. На самом деле я собиралась вылезти через лыжный подвал. Крутая угольная горка прекрасно подходила для того, чтобы проникнуть внутрь, но вылезти наружу через неё было значительно сложнее, особенно с бесчувственным ребёнком на руках. Хорошо, что Пьер, прижатый к Толстой Бабёхе, не мог подсмотреть, куда я направилась на самом деле. Для этого ему пришлось бы вывернуть голову на сто восемьдесят градусов. Впрочем, он и не пытался: каток неотвратимо засасывал его, а он изо всех сил сопротивлялся. Я чуть не испустила победный вопль. Однако рано радоваться, ведь ни я, ни Даша ещё не были в безопасности. В тот момент, когда я собиралась нырнуть в проход, соединявший прачечную с лыжным подвалом, по моим волосам скользнуло что-то влажное. Я, испугавшись, остановилась. И очень правильно сделала, потому что в следующую секунду увидела, как на стекло двери, ведущей к наружной лестнице, упала чья-то тень. Затем дверь отворилась.
Я едва успела нырнуть в угол и вместе с Дашей втиснуться за шкафчик, в котором держали лыжную мазь. Я затаилась, как мышка, всей душой надеясь, что в полутьме нас не разглядят. Из прачечной по-прежнему раздавалась громкая брань, к которой теперь присоединился женский голос. Госпожа Людвиг наконец-то добралась до своего сообщника. А господин Людвиг решил проникнуть в отель через чёрный ход. Очень умно! Ещё бы две секунды – и я угодила бы прямо в его объятия. Однако теперь он торопился на шум и в нашу сторону, слава богу, даже не взглянул.
Я перевела дух. Теперь у меня было два пути. Один – бежать с Дашей через лыжный подвал. Или же…
Послышался щелчок – и Толстая Бабёха перестала гудеть.
– Она смылась через угольный подвал! – В голосе Пьера звучала неприкрытая ярость. – Вам нужно вон туда!
Я осторожно опустила Дашу на пол, положив её голову на веник. Выйдя из-за шкафчика, я прокралась обратно, перебегая от машины к машине. Как я теперь была благодарна фрейлейн Мюллер за то, что она требовала от всего персонала носить туфли, не производящие шума! Будем надеяться, я ещё успею её поблагодарить. Притаившись за сушилкой, я наблюдала, как Пьер направился к угольному погребу. За ним поспешно последовали пушистые седые головы обоих Людвигов.
– Если она ещё не вылезла из подвала, она моя! – услышала я слова Пьера.
– Судя по всему, она хитрая маленькая тварь, – это сказал господин Людвиг. Он шагнул в угольный подвал последним. В руке у него был пистолет, заставивший меня на секунду оцепенеть.
Я понимала: то, что я задумала, крайне легкомысленно, но, если у меня всё получится, я одним ударом отделаюсь от всех троих. Я набрала воздуха в грудь, выскочила из моего укрытия и на цыпочках побежала к двери.
Ещё два метра. Полтора. Метр!
Я оказалась возле двери угольного подвала и осторожно налегла на неё. Я ощутила, как она тронулась с места, медленно, потом быстрее… И тут она скрипнула.
Людвиги обернулись. Голова Пьера уже торчала в люке. Господин Людвиг поднял пистолет.
Нет, нет, нет! Не для того я преодолела столько всего, чтобы сейчас сдаться! Что-то хлопнуло, как будто из бутылки шампанского вылетела пробка. Из последних сил я налегла на дверь, навалившись на неё всем телом, и опустила тяжёлый литой засов.
Получилось!
Только теперь я ощутила острую боль в плече. Когда я потянулась рукой пощупать, что там, пальцы намокли. Мне понадобилось несколько секунд, чтобы осознать, что в меня стреляли. Красное на моей руке – это была моя кровь.
Прав был господин Людвиг: глушитель у его пистолета был и правда отменный.
26
Совершенно обессилевшая, я снова стояла по колено в снегу. Из бального зала доносились чудесные звуки скрипок. На шее висел чужой бриллиант весом в тридцать пять карат, а на руках лежал ребёнок без чувств, тоже чужой.
К тому же в суматохе я успела, как Золушка, потерять туфельку.
ebooksa