Нова. Да, и Гоморра

— Очнулся? — Мыш сидит на подоконнике: плечи и левая половина лица залиты медью. За ним — пурпурное небо.

Кейтин закрыл глаза, уронил голову на подушку, улыбнулся. Улыбка ширилась и ширилась, расщепилась над зубами — и вдруг перешла границу слез.

— Да. — Он расслабился, снова открыл глаза. — Да. Очнулся. — Рывком сел. — Где мы? Это станция Алкана? — Но в окне виднелся пейзаж.

Мыш спихнул себя с подоконника:

— Луна планеты именем Новая Бразилия.

Кейтин выбрался из гамака, подошел к окну. За атмосферным капканом над горсткой невысоких домов катила ковром к лунно узкому горизонту черно-серая скальность. Кейтин втянул холодный, порченный озоном воздух, оглянулся на Мыша:

— Мыш, что случилось? Ой, Мыш, я же думал, я проснусь и буду как…

— Дан подвис на пути в звезду. Ты подвис, когда мы отлетали. Все частоты доплеровали к красному смещению. То, что произошло с Даном, делает другой конец синхронного ионного спектра. Тййи все-таки улучила момент и отрубила твои сенсор-импульсы с капитанского пульта. Ты и правда ненадолго ослеп — ты в курсе? Мы, едва выбрались, отнесли тебя в медико.

Кейтин нахмурился:

— Тогда что мы тут делаем? Что было потом?

— Мы встали у алкановских станций, смотрели фейерверки с безопасного расстояния. До пика интенсивности она дошла меньше чем за три часа. Мы переговаривались с алкановцами и тут поймали капитанский сигнал с «Черного какаду». Помчались как угорелые, подобрали его и отпустили киберштырей «Какаду» восвояси.

— Подобрали! В смысле, он выбрался?

— Ага. Он тут рядом. Хочет с тобой поговорить.

— Так это были не байки — про корабли, что падали в нову и вылетали с другой стороны?

Они зашагали к двери.

Шли коридором со стеклянной стеной, глядевшей на бугристую луну. Кейтин успел утонуть в чудесном созерцании щебенки, когда Мыш сказал:

— Здесь.

Открыли дверь.

Трещина света расколола Лорково лицо.

— Кто?