— Улетели. Получили звездограмму от брата и поехали с ним повидаться, раз уж они во Внешних Колониях.
— С Товией?
— Точно.
— Бедные близнецы. Бедные тройняшки. Когда этот иллирий выплывет и все изменится… — Кейтин щелкнул пальцами. — Никакой больше блажи. — Посмотрел на небо, почти лишенное звезд. — Мыш, мы внутри исторического момента.
Мыш ногтем мизинца выскребал серу из уха. Его серьга сверкала.
— Ага. Я и сам это подумал.
— Куда ты теперь?
Мыш пожал плечами:
— Не знаю, правда. Поэтому попросил Тййи погадать мне на Таро.
Кейтин поднял брови.
— Они с Себастьяном внизу. Их звери разбежались по бару. Перепугали всех до смерти и почти разнесли заведение. — Мыш надрывно заухал. — Ты бы видел. Они только успокоят владельца — и погадают мне. Видимо, опять наймусь штырем. Про шахты теперь думать незачем. — (Пальцы сомкнулись на кожаной сумке под мышкой.) — Еще многое надо повидать, многое сыграть. Может, мы не будем пока разбегаться, устроимся на один корабль? Ты иногда смешной до чертиков. Но у меня к тебе неприязнь вдвое меньше, чем к куче других людей. Какие у тебя планы?
— У меня не было времени их продумать. — Кейтин сунул руки за пояс, опустил голову.
— Что ты делаешь?
— Думаю.
— О чем?
— О том, что я на идеальной луне. Работа завершена, пока можно ни о чем не беспокоиться. Почему бы не осесть, не поработать серьезно над романом? — Он поднял голову. — Но знаешь что, Мыш? Я и не знаю,
— А?
— Когда я глядел на эту нову… нет, после, перед тем как я проснулся и подумал, что проведу остаток жизни в шорах, с кабелями в ухе и в носу, пока у меня с грохотом ехала крыша, я понял, сколько всего не видел, сколько всего не слышал, не нюхал, не пробовал… как мало я знаю про основы жизни, которые ты объяснишь буквально на пальцах. А потом капитан…
— Черт, — сказал Мыш. Голой ногой он смахивал пыль с ботинка. — Ты не станешь ее писать, хотя потратил столько труда?
— Мыш, я бы с радостью. Но у меня до сих пор нет темы. И я только приготовился пойти и ее отыскать. В данный момент я всего лишь неглупый парень, которому есть что сказать, но не о чем рассказывать.