— И на этой карте указано, где спрятаны осколки?
— Именно, — сказал серый. — Смотри, сейчас мы вот здесь.
— Откуда вы знаете?
— Карта подсказала, — ответил серый.
И действительно, в уголке карты огромными буквами было написано «ЗДЕСЬ».
— Первый осколок спрятан, пожалуй, ближе, чем тебе кажется, второй чуть выше вот этого места, а третий — не доходя двух лиг до вон того места.
— И когда вы посмотритесь в это зеркало, то испытаете величайшее счастье?
— Это станет величайшим счастьем для меня и для моего самого дорогого, самого близкого друга.
— Хорошо, — сказал Эймос. — Когда начнем поиски?
— Когда рассвет будет туманным, и солнце спрячется за облаками, и воздух станет серым-серым, серее не бывает.
— Хорошо, — повторил Эймос. — Пойду-ка я пока прогуляюсь, осмотрю ваш корабль.
— Поиски начнутся завтра в четыре часа утра, — сказал серый господин. — Не полуночничай.
— Хорошо, — в третий раз сказал Эймос.
Когда Эймос уже направился к двери, серый подобрал с пола рубин, который они не убрали в шкаф. На боку сундука — а сундук теперь стоял в углу — был маленький треугольный люк, которого Эймос раньше не замечал. Серый господин открыл люк, кинул в него рубин и торопливо захлопнул дверцу. «Орхмфлбфе».
Эймос вышел на палубу. Облака висели так низко, что верхушка самой высокой мачты корабля запросто могла их распороть. Ветер шевелил рыжие волосы Эймоса, забирался в дыры его отрепьев. На поручнях палубы сидел матрос и наращивал канат.
— Вечер добрый! — сказал Эймос. — Я хочу посмотреть корабль, а времени у меня в обрез. Завтра мне вставать в четыре утра. Не подскажете ли, что тут смотреть никак не стоит? Что-нибудь глупое, неинтересное, от чего мне не будет никакого толку?
Матрос озадаченно наморщил лоб и, помедлив, сказал:
— На корабельной гауптвахте точно ничего интересного нет.
— Большое спасибо! — сказал Эймос и пошел дальше, пока ему не встретился другой матрос, стоявший по щиколотку в мыльной пене. Моряк работал шваброй так энергично, будто пытался оттереть с серых досок последние остатки цвета.
— И вам тоже добрый вечер, — сказал Эймос. — Я осматриваю корабль, а времени у меня в обрез, потому что мне завтра вставать в четыре утра. Мне посоветовали не смотреть гауптвахту. Не покажете ли, где она? А то еще забреду на нее случайно, а мне это совсем ни к чему.