Ничего не изменить

– Как это нету? Ну, дяденьки, вы даете! Сказала же при выезде, что сахар и соль в бумажном кульке, надвое поделен, уложить чтобы не промок – развела руками женщина.

– Ох, а я и забыл совсем! – просиял Смутьянов – Молодец, Санченко! От лица части Балтийского флота объявляю тебе благодарность.

Разбудили Вячеслава и позвали к столу – каша была приправлена из бумажного кулька, размешана и поставлена томиться на теплую печь. Виктор каши и крупы не любил, потому как наелся за службу в походах, но сегодня ему показалось, что вкуснее ничего на свете нет.

– Витя, я не знаю где ты взял приправу, но это шедевр. Манка на воде! Кто же подумать-то мог… – все удивлялся Симонов.

– Это ты Наталью благодари, она прихватила – кивнул головой шкипер.

– Ну, Наташа, спасибо! Такой человек везде нужен, боец! Что нужно достанет! – хлопнул по столу здоровой рукой дозорный.

– Ой, да что Вы, всего-то сахар да соль приберегла – смутилась женщина и покраснела.

Завтрак окончили в приподнятом настроении – шутили, делились воспоминаниями, кулинарными необычностями и рецептами. Виктор рассказывал случаи на корабельном камбузе, Вячеслав описал быт дозорных на маяках, а Наталья поделилась впечатлениями от отдыха в Ялте. Шкипер поймал себя на мысли, что как просто удовлетворить человека, дав простые вещи – теплый кров, вкус пищи и полноценный сон. Сегодня они уже не бродяги-выжившие, а почти нормальные путешественники на пути в пост-ядерный рай.

Выйдя из дома, Виктор аккуратно закрыл щеколду дома и, отойдя, поклонился ему. «Спасибо за ночь и за день». Наталья посмотрела на него, но не с осуждением, а интересом через стекло машины. Закинув вещмешок за плечо, Смутьянов направился к машине и сел на переднее сидение. Минуту назад, перед выходом, он заставил дозорного и женщину посидеть перед дорожкой. Они молча присели на скамью на кухне, после чего засуетились и покинули дом. Шкипер развернул карту и показал путь Вячеславу.

– Принято! – дозорный крутанул баранку и стал выезжать с проселочной дороги. Пассажиров бросало из стороны в сторону, пока под колесами не зашуршал гладкий асфальт. Наталья поправила платок и положила голову на кладь, стоявшую на заднем сидении. Виктора тоже начало укачивать от тряски, но он не мог себе позволить такую роскошь, как недолгий беспокойный дорожный сон. Сегодня он отвечает за этих людей.

Они проезжали мимо многочисленных деревень и колхозов, видели несколько лодочных станций – все было пусто. Либо выжившие ушли отсюда, либо их не осталось. Несколько раз им приходилось петлять по бездорожью, так как дозиметр начинал показывать завышенные значения – путь удлинился. Шкипер переживал за Симонова, чтобы тот отдыхал и не нагружал поврежденную руку, но дозорный уверено вел машину, не говоря про остановки. Через час он все же остановился, свернув на обочину.

– Перекур. Перекусим и двинем до конца – может, там уже не придется поесть – Вячеслав отстегнул ремень и вышел.

– Он про что? – спросила удивленная Наталья.

– Увидим, Наташ. Достань харчи, заправимся и поедем. Последний рывок – Виктор сосредоточился над картой. Пять километров. Всего пять километров.

Обедали медленно, словно оттягивая момент, когда позади останется и полу-бродяжническое путешествие, мародерские набеги и многое другое. Это была словно большая, другая жизнь. В хорошую погоду паром от Калининграда до Ленинграда доходил за день – им же пришлось провести в пути к спасению почти месяц. Погруженные в себя, моряки осознавали какой невероятной удачей они запаслись у судьбы, перед самым началом пути. Сколько раз они видели смерить, но она их не касалась, отпускала два стариков из цепких пальцев, как мелкую рыбешку. Возможно, она впервые за долгие тысячелетия разрушений наконец пресытилась и устало отошла от пиршественного стола. Уйти от смерти – дорогого стоит.

Машина тронулась и Симонов нахмурился. «Боится». Виктор внимательно разглядывал карту – им нужно въехать на КАТ, а по прибытии поговорить с начальством. Харитонов наверняка уже на месте, но замолвил ли за них словечко? Теперь, в новом мире, это имеет большое значение. От поруки зависит твоя жизнь, уверенность в людях, подозрение равно смерти. Риски слишком велики. Впереди показалась гладь залива.

Дозорный ехал медленней, чем обычно, настороженно, словно затаившийся перед прыжком зверь. Нервничать не стоило – впереди может оказаться всё, что угодно. Вероятно, что кронштадцы обеспечат себе безопасность по КАТ, поставив на въездах блокпосты и их нужно будет пройти. Не зря он все это время хранил документы.

Присмотревшись, шкипер вытянулся вперед и стал вглядываться вдаль. Сомнений нет, они обезопасили дорогу. Настолько, насколько это возможно.

– Медленно подъезжай, Вячеслав – откинувшись на сиденье, Виктор взъерошил седые волосы – Могли и мины оставить.

– Вить, это что? – вытаращив глаза, Симонов посмотрел из окна с водительской стороны на мост.