– Присядьте, Виктор Михайлович – указал он рукой на стул у своего стола.
– Я постою. Ответьте: почему один из вооруженных постовых выстрелил в безоружного старика? – шкипер стоял твердо напротив комиссара. Тот сел, и не смотря на моряка, закурил папиросу.
– Харитонов – наконец произнес военный.
– Что Харитонов? – нахмурился Смутьянов, чувствуя как земля уходит из-под ног. Вячеслава застрелили за упоминание одной лишь фамилии. Абсолютный абсурд.
– Капитан первого ранга Харитонов и семнадцать членов экипажа подлодки были казнены народным судом за применение экспериментального типа вооружения, что привело к гибели людей на территории Советского Союза. – прозвучал тонкий интеллигентный голос доктора – По первым полученным нами данным, эпидемия неизвестного вируса началась со стороны Германии, Индии и территорий Соединенных Штатов Америки. За трое суток вирус охватил территорию Старой Европы, Южной Африки, Ближнего Востока и СССР. Республики так же пострадали, но точных данных не имеет никто – связь практически сразу прервалась после первой волны ядерных ударов. Электромагнитное излучение вывело из строя практически всю радиотехнику и связь оставалась лишь в единичных точках по территории Евразии. Больше нам ничего не известно.
– Харитонов… он? – раскрыв рот, Виктор повернулся к военному. Тот сморщился и покачал головой, вновь затягиваясь папиросой. Доктор поправил очки и продолжал, стараясь констатировать все как простой факт.
– Ядерных ударов по Ленинграду осуществлено не было. Для нас это остается загадкой, но, возможно, сработала система ракетного щита и ядерного заражения в городе не было. В первые сутки не планировалась даже эвакуация, пока не было объявлено о химической атаке – как я предполагаю, химическое оружие могли применить диверсионные отряды, работая на земле. Много людей успело тогда эвакуироваться в Кронштадт, но… – доктор замолчал и закрыл рот рукой.
– Чума, Виктор. Питерцы и другие принесли за собой вирус в город. Нас осталось меньше половины – из сорока тысяч выжило около восемнадцати – потушив бычок, офицер посмотрел шкиперу прямо в глаза – Белые люди с белыми волосами и белками вместо глаз – ты видел таких?
Смутьянов кивнул и содрогнулся. Картина падения мира разворачивалась гигантским полотном перед его внутренним взором. Теперь ему все понятно. Но стало лишь тяжелей.
– Зараженные, Виктор Михайлович. Заражение начиналось с обычного кашля, перерастало в асфиксию в течении десяти минут и заканчивалось смертью человека. У нас люди падали прямо на мосту от острова, все было телами завалено. Скорее всего, вирус распространялся воздушно-капельным путем, но имел краткий срок консервации, так как мы имеем данные, что зараженные территории сейчас безопасны. Вы тому прямое доказательство.
– Я… понимаю – Виктор наклонил голову и смотрел в стену перед собой.
– Очевидно, расчет биологов был на освобождение больших площадей от живой силы противника, чтобы после применения оружия была возможность безопасно захватить пораженные территории. Но мы зафиксировали побочный эффект – доктор нервно обернулся и заходил по кабинету.
– В городе голод, Смутьянов. Хуже чем при блокаде – у нас нет практически ничего, а людей много. Мы делали рейды на берег, но их недостаточно. Появился… – военный скривил рот, как при больном зубе – Каннибалы, Витя. Те, кто начал есть мертвечину – животных или людей – сходили с ума, менялись на глазах, нападали на других людей. Доктор отвечает за сектор наблюдения за ними и уже потерял двух ассистентов. Вирус живет в них, попав из трупов, что дает нам надежду вывести вакцину не только из выживших.
– Товарищ комиссар абсолютно прав: вирус мутирует даже в умершем организме, паразитирует на мертвых тканях и клетках, а при прямом попадании в пищеварительную систему полностью поражает мозг. – доктор снова прикрыл рукой рот – Пигментация сразу же нарушается, что приводит с побелению тканей, волос, ногтей и пигментов зрачков.
– Я видел их… одного пришлось убить – упершись взглядом в стену, Виктор нахмурился.
– Народный совет решил взорвать подходы и ввести карантин, приказ обороне открывать огонь на поражение по любым лицам с сходными признаками – военный наклонился над столом – Выбора у нас не было, Виктор. Но убийца Симонова будет наказан, мы уже выяснили все.
– Мы не помощники Харитонова и не знали про пуск. Он вышел на связь в Эстонии и направил нас сюда, а Слава не знал… – слабым голосом начал моряк.
– Это мальчик, Виктор Михайлович. Подросток. Его семья погибла от вируса, помогая выжившим, а когда весь город узнал о том, что сделал экипаж лодки «Устюг» – снова прикрыв рот, доктор сделал паузу – Харитонов был казнен на площади. Люди… люди казнили. Он дал признательные показания сразу, как и все члены экипажа, осознавал свою вину.
– Для многих здесь, Смутьянов, это хуже смерти – офицер наклонился прямо к самому уху старика – Эта мразь убила тысячи человек только здесь, в Кронштадте, и каждый из выживших готов за эту фамилию голыми руками растерзать.
– Парень подумал, что вы – часть экипажа «Устюга» или относитесь к ним. Импульсивный срыв, нажал на курок прежде, чем подумал – доктор покачал головой – Нам правда жаль, Виктор Михайлович. Мы знали о Вас по допросам, но не ожидали увидеть вас живыми. Тем более, нам было известно, что вы никаким образом не связаны с пусками ракет. Вы, как единственный друг товарища Смутьянова, имеете право присутствовать на похоронах и взять вещи покойного. Похороны завтра в час дня, на Тулонской аллее, тут рядом.