— Я тоже не представляю. Но мне не верится, что это Кармел. Мне вообще кажется, что это — эхо кипевших в «Утесе» страстей, и тут уж ничего нельзя поделать. Остается ждать, когда все замрет само по себе.
Подавленные, мы сидели и курили, пока не спохватились, что пора в театр и мы не успеваем даже переодеться.
Уже отъехав от гостиницы, я сообразил, что забыл взять рукопись, которую хотел прочесть Питеру и Уэнди. Пришлось возвращаться. Когда мы приехали в театр как раз поднимали занавес.
Слава Богу, наш с Памелой разговор в гостинице никоим образом не был прелюдией к «Саломее». Спектакль оказался блестящим и совершенно нас захватил. Декорации Питера были восхитительны — современные по форме и варварские в выборе цвета. Контраст черного с ослепительно яркими мазками как нельзя более соответствовал пьесе. Костюм Уэнди произвел фурор, по залу пробежал шепот. Мне понравилась ее игра. Уэнди была яркой и коварной, как язык пламени. Гибкая и вкрадчивая, словно сиамская кошка, она так же молниеносно переходила в нападение. Оба они — и Питер, и Уэнди — сделали бы честь моей «Барбаре». Мне не терпелось попасть к ним на ужин и рассказать о своих новостях Мое плохое настроение начало проходить. Когда занавес опустился, я обернулся к Памеле:
— Кажется, я снова становлюсь человеком. А как ты?
— Гораздо лучше, — откликнулась она. — Только давай сначала выпьем кофе, а уж потом пойдем за кулисы. Что скажешь про Уэнди? Мне нравится. Я уже вижу, какой она будет Барбарой. Вот они обрадуются!
И вдруг, в фойе, где яркий свет заливал искрящиеся красками эскизы Питера и сюрреалистический фриз, — в фойе, где меня со всех сторон обступала легкомысленная, смеющаяся толпа, мною овладела страшная тревога, и я почувствовал, что должен немедленно бежать вниз к машине и как можно скорее возвращаться в «Утес».
Что-то грозило Стелле, на нее надвигалась какая-то опасность, а я был за сотню миль от нее.
На какую-то минуту зловещее предчувствие словно парализовало меня, а потом я начал, расталкивая публику, прокладывать себе дорогу, попросил продавщицу программок передать Питеру, что срочно уезжаю, извлек из толпы Памелу и вместе с ней устремился к машине.
— Извини, но нам срочно нужно домой, — объяснил я ей. — Я чувствую, там что-то стряслось.
Я думал, что Памела будет спорить, ведь раньше со мной подобного не случалось. Но сестра только взглянула на меня и покорилась. Мы сразу же выехали из города.
— Ты взял рукопись? — вот единственное, о чем спросила меня Памела.
— Да, да… Господи! Я же забыл про гостиницу!
— Неважно, ничего ценного там не осталось. Завтра позвоним им.
Обычно я езжу осмотрительно. Но в тот вечер гнал машину, не соблюдая никаких правил. Когда мы достигли Эксмура, нам навстречу задул сильный ветер. Хорошо, что верх машины был поднят и фары не подводили. Мы почти не разговаривали. Раз Памела бросила мне:
— Наверное, на нас подействовали рассказы этой Холлоуэй.
Но я ответил:
— Нет.
— Ты что-нибудь сделал со входом в детскую из сада? — спросила Памела.
— Я велел Лиззи запереть дверь, которая выходит из детской в холл.
ebooksa