Тайна «Утеса»

Памела схватила меня за руку и, шатаясь, вскочила. Мы бросились вон из комнаты, заперли за собой дверь, и я спрятал ключ в карман. Пока я открывал парадную дверь, чтобы свежий ночной воздух выветрил запах мимозы, Памела сидела в холле на сундуке. Когда я снова закрыл дверь, запах исчез, но холл стал наполняться леденящим холодом.

— Ты что-нибудь видел? — прошептала Памела.

— Нет! И не желаю! Скорей! Бежим к тебе в комнату!

Памела была белее бумаги, она заколебалась, но ни на лестнице, ни на площадке никого не было видно, и мы поспешили наверх. Разожгли керосиновую печку, которая все еще стояла у камина Памелу трясло, она до сих пор сжимала в кулаке флакон.

— Он больше не пахнет, — удивилась она.

Действительно, от запаха и следа не осталось.

— Наверняка это вещи Кармел, правда? — спросила Памела робко и взволнованно.

— Боюсь, что сомневаться не приходится, — ответил я. — Все это — непременные принадлежности испанских танцовщиц. Наверно, она позировала Мередиту в таком наряде. Конечно, это ее вещи.

И вдруг Памела воскликнула:

— Посмотри, что у меня с пальцами.

Она протянула мне правую руку, в которой сжимала флакон. Три пальца омертвели и стали как восковые.

— Возьми его у меня, — попросила Памела. содрогаясь.

Пальцы, державшие флакон, как бы свело, они стали точно деревянные, мне пришлось силой разжимать их один за другим, чтобы забрать флакон. Я долго грел и растирал руку Памелы, пока не восстановилось кровообращение.

— Не вздумай истолковывать это каким-то сверхъестественным воздействием, — успокаивал я сестру. — Просто ты разволновалась и стиснула пальцы слишком сильно.

— Нет, Родди, конечно, тут что-то нечисто, у меня пальцы никогда не немеют, — запротестовала Памела. — И потом, я же почувствовала этот зловещий холод, а ты разве нет?

— Не уверен, что на нас не пахнуло холодом со двора. — Я открыл дверь, намереваясь уйти к себе.

— Ох, не уходи пока.

Лестничная площадка была затянута сероватым туманом, но он не светился, и сердцевины, как в том облаке, которое я видел в прошлый раз, у него не было. Да и холод, как мне показалось, был просто дыханием сырого и пронизывающего северного ветра. Я выглянул из окна — луну закрыло рваными облаками, а по освещенному лунным мерцанием морю и по берегу скользили тени.

Вернувшись в комнату Памелы, я прикрыл за собой дверь.

— На лестнице холод и туман, но, я думаю, и то и другое естественного происхождения.