— Я, пожалуй пойду оденусь, — вдруг с тревогой сказала Стелла и выскользнула из комнаты.
— Поторопитесь! — крикнул я ей вслед, с огорчением обнаружив, что уже больше десяти часов. Мне вовсе не хотелось, чтобы Стелла опоздала домой. Отшвырнув рукопись, я схватил фонарик и через оранжерею побежал в гараж. Памела поспешила за мной, чтобы помочь справиться со старой рассохшейся дверью — при таком ветре с ней обычно приходилось вступать в единоборство. Я подогнал машину к выходу из оранжереи, и мы подняли верх. Западный ветер принес с собой дождь.
— Захвати, пожалуй, пальто, — посоветовала Памела, когда мы снова вошли в дом.
В дверях она окликнула Стеллу, но тут же повернулась ко мне и сказала:
— Родди, я просто потрясена твоей пьесой! Ничего подобного я не видела и не читала. Сногсшибательно!
— Думаешь, она пойдет?
— Обязательно! В ней есть все яркие характеры, тонкая ирония, сочный диалог, юмор и хорошо закрученный сюжет.
Мне было ужасно приятно это слышать. Я собирался проникнуть в мир театра, вскрыв его, точно устрицу, моей пьесой. А потом…
Памела побежала наверх, и вдруг я услышал ее пронзительный крик. Я бросился за ней. На площадке лежала Стелла, она была без чувств.
Я поднял ее, отнес вниз и положил на кушетку; лицо у Стеллы было белое как мел, а дыхание такое слабое, что на какой-то страшный миг мне показалось, будто она не дышит вовсе. Руки похолодели, она походила на умершего ребенка. Пока мы старались привести ее в чувство, сердце мое сжималось от страха, а Памела дышала часто и коротко, словно всхлипывала. На лице у Стеллы не было никаких следов испуга Я спросил Памелу, не заметила ли она на лестнице чего-нибудь подозрительного, но она только покачала головой. Затем быстро сбегала к себе в комнату за нюхательной солью и шалью и сказала, что наверху ничего необычного нет — все как всегда.
Стелла была в глубоком обмороке, долгое время она не выказывала никаких признаков жизни, а потом, как раз когда я совсем впал в панику и стал думать, что надо разбудить Лиззи и вызвать доктора Скотта, дыхание ее стало более отчетливым и губы порозовели. Она открыла глаза. Я так обрадовался, словно моя собственная душа побывала на пороге смерти и вернулась обратно.
— Что со мной? — прошептала она. — Что случилось?
— Ничего, дорогая, — успокоила ее Памела. — Вы упали в обморок на лестнице и сколько-то там пролежали. — По щекам Памелы струились слезы. Она налила Стелле бренди, но ту так трясло, что она не в состоянии была пить. Однако она постаралась взять себя в руки и послушно сделала небольшой глоток. На минуту она прикрыла глаза, потом снова открыла их, посмотрела на нас и улыбнулась, отчего тени на ее щеках сгустились.
— Не беспокойтесь, я ничего не видела, — произнесла она слабым голосом.
Я почувствовал безмерное облегчение Памела перевела дух. Но она не могла успокоиться: поправляла под головой Стеллы подушки, подбрасывала дрова в камин, зажгла спиртовку под кофейником.
— Почему же все-таки вы упали в обморок? — спросил я Стеллу и тут же добавил: — Впрочем, это неважно.
— Представления не имею, — ответила она и осведомилась, который час.
Было всего без двадцати минут одиннадцать, это казалось невероятным. Стелла попросила меня позвонить деду:
— Пожалуйста, скажите ему, что у меня начался мой обычный противный озноб.
— Ей можно ехать домой? — спросил я Памелу. — Что мне сказать капитану?
ebooksa