Одержимость

— Ну, откуда я могу знать. В Нью-Йорке — с агентом и издателем… Или в «Уорлд медиа» для подписания контракта.

За шутливым замечанием Трейвиса крылась серьезная озабоченность, и Кейт не могла не почувствовать этого. Нельзя уклоняться от прямого ответа. Решение относительно предложения Джека Кэйна уже принято. Оно созрело после того, как Кейт услышала ключевую фразу Кэйна, которая касалась Габриэллы Грант.

Я хотел создать ей имидж, сказал Кэйн, когда они сидели в конференц-зале полицейского управления. Эта фраза все утро крутилась в голове Кейт. Но только позже она поняла, что так взволновало ее. Ей стала абсолютно ясна подлинная суть Джека Кэйна. Смысл его жизни — создание образов, изобретение и совершенствование упаковок, приемлемых для массового восприятия. Иногда он влюблялся в свои творения и воображал, что это вызовет головокружение у любой женщины. Но она, видимо, не принадлежит к их числу, ей не нужен такой опыт. Кейт не хотела, чтобы ее совершенствовали и выворачивали наизнанку, создавая другую Маккаскер — телевизионную звезду.

— Я не собираюсь в Нью-Йорк, Майк, — тихо сказала она. — И не собираюсь подписывать никаких контрактов. Мне надо писать книгу. Здесь мой сын, которому я нужна. Кроме того, я жду, когда же вы наконец пригласите меня пообедать.

Трейвис внимательно посмотрел на Кейт, словно ожидая дальнейших объяснений, но потом наклонился вперед, обхватил ладонями ее лицо и крепко поцеловал в губы.

Несколько мгновений спустя, по дороге домой, Кейт уже размышляла о том, успеет ли она закончить синопсис своей будущей книги, прежде чем появится Майк. Кажется, в ее распоряжении не так уж много времени, а ведь надо еще принять душ, да и переодеться во что-нибудь более соответствующее ситуации, чем джинсы и свитер. Улыбаясь, она вошла в темную кухню и включила свет. Улыбка моментально испарилась с ее лица. Ранец Томми валялся на полу, значит, уроки не сделаны, и, черт возьми, куда пропала Мэйзи?

Окликая сына и свекровь, Кейт направилась в комнату, из которой струился неверный, колеблющийся свет пламени камина. Ясно, что если даже Томми и Мэйзи ушли, то совсем недавно и ненадолго.

Войдя в комнату, она застыла на месте, словно пораженная молнией. У камина спиной к огню сидела Габриэлла Грант, одетая в лохмотья Ма.

Кейт отпрянула, а Габриэлла подняла руку, в которой был зажат пистолет — Кейт сразу узнала служебное оружие покойного мужа. Сердце бешено заколотилось. Она тут же вспомнила ранец Томми, брошенный на кухне.

— Где мой сын? — Ее голос звучал твердо и спокойно, но холодный липкий страх уже заползал ей в душу. — Что ты с ним сделала?

— Расслабься, — сказала Габриэлла. — Давай сначала пообщаемся, я для этого и пришла сюда. Нам надо поговорить. — Она жестом поманила Кейт в комнату.

Нетвердо ступая, Кейт приблизилась к камину. Комичность ситуации, подчеркнутая сочетанием автоматического пистолета и чучельного наряда позволила ей сохранить остатки присутствия духа. Впрочем, ненадолго, ибо в следующее мгновение она столкнулась с ледяным немигающим взглядом голубых глаз Габриэллы.

Наведя пистолет на Кейт, Габриэлла заставила ее сесть на пол.

— У нас мало времени, так что не будем терять его зря. Я знаю, что меня уже ищут копы, знаю, что вчера обыскивали мой кабинет. Объясни мне, что происходит?

— Для этого ты и явилась сюда?

— Нет, не для этого, о деле мы поговорим чуть позже, сейчас же я хочу понять, что у них есть на меня?

— Ничего я тебе не скажу, пока не узнаю, что ты сделала с моим сыном.

— Твою мать! — выругалась Габриэлла, тряхнув головой. — Я не такая дура, чтобы связываться с ребенком — потом упекут на всю жизнь. Нет, этого вы от меня не дождетесь.

Кейт не сводила с Габриэллы глаз. Неужели она искренне считает, что ее слова могут кого-нибудь убедить? Неужели ей до сих пор непонятно, что остаток своих дней она будет смотреть на мир из-за тюремной решетки?

Словно прочтя ее мысли, Габриэлла холодно усмехнулась.