– Очередной сюрприз! Я искал Гавроша в кепи и брюках, а меня встречает вся-из-себя-леди. Мне даже захотелось быть галантным. – Он оглядел Катю почти восхищенно. И, взяв ее руку, которую она вовсе не собиралась ему протягивать, церемонно приложился губами к наманикюренным пальчикам.
– Ничего. Это скоро пройдет, – заверила его Катя, отдергивая руку, будто он не поцеловал ее, а укусил.
– Не сомневаюсь. – Он с улыбкой огляделся по сторонам. – Я чертовски рад, что выбрался-таки в Москву. Командуй. Куда теперь?
– Иди за мной, не ошибешься. – И вспомнив уроки женственности, получен-ные в клинике, Катя направилась к выходу из здания аэропорта, лихо копируя походку манекенщицы.
Едва поспевая за ней, Андрэ созерцал ее раскачивающиеся узкие бедра, ее длинные, достаточно стройные ноги, которые она грациозно выбрасывала вперед сквозь танцующий хаос остроконечных пестрых лоскутков, ее блестящие медные кудри, ритмично взлетавшие при каждом ударе каблучка об пол.
«Мы встречаемся третий раз, – размышлял он, – и каждый раз мне кажется, что я вижу ее впервые. Если учесть, что мы не просто встречались, но и слишком долго находились в замкнутом помещении вдвоем, это может показаться довольно странным.»
– Будем брать такси? – поинтересовался Андрэ, нагоняя ее в дверях.
– Зачем? – небрежно бросила Катя, нажимая кнопочку на ключе. Ее «Ауди» по-щенячьи весело взвизгнула в ответ, подмигнув фарами и предупредительно спустив стекла. – Устраивайся.
– О-ля-ля! – Гость выгнул дугой одну бровь. Закинув чемодан в багажник, он устроился рядом с Катей на переднем сидении, удовлетворенно и иронично отметив: – Приятно иметь дело с зажиточной москвичкой.
По дороге в город Андрэ жадно смотрел по сторонам, вертя головой. Его холодные серые глаза, вбирая в себя синь небес и сочную зелень раздольных полей, удивительным образом сами меняли цвет и теплели.
– Вроде бы лес как лес, поля как поля, – пробормотал он. – А у меня такое ощущение, будто какой-то потаенный кусок моей заледеневшей души положили на русскую печку, и он, оттаивая, лужицей растекается по израсцам.
Катя взглянула на него с любопытством и, отпустив на минуту руль, поапло-дировала.
– Да вы романтик, мсье. Это что-то новенькое.
– Издержки воспитания.
– Или гены голос подают?
– Я не слишком бесцеремонно вклиниваюсь в твой быт? Не хотелось бы быть тебе втягость.
– Ничего. Потерплю. Пропущу пару раз Салон Красоты, недосплю несколько лишних часов, позже дочитаю очередной детектив. Только и всего.
– Ой, темнишь, мадемуазель. – Андрэ осуждающе пощелкал языком. – Тот, кто действительно ведет такой образ жизни, не станет этим бравировать. Хочешь казаться праздной кошечкой-аристократкой? – Подумав, он внимательнее вгляделся в нее. – Погоди, погоди! Как же я сразу не сообразил! Ты на содержании у богатого любовника.
– И по-твоему, он смирился бы с тем, что ты поселишься у меня? А почему бы тебе, к примеру, не рассмотреть версию наследства? Скончался богатый и бездетный дядюшка-эмигрант в Австралии, и все его состояние досталось мне, – скучающим тоном подсказала Катя, не отрывая взгляда от дороги.
– Да-а, любопытно было бы тебя размотать. Ладно. Меня ведь это не касается, верно?… А вот и наша милая Москва! – Он снова сосредоточил все внимание на плывущих навстречу городских пейзажах. Боже, сколько машин! Я думал, хуже заторов, чем в Париже, просто не бывает. Оказывается бывает.