— И я. Предаю одних, чтобы другим было лучше.
С ним было очень трудно вести подобные беседы, иногда я не понимала, что это — обезоруживающая откровенность, которая, однако, никогда не приводила к выдаче секретов, или изощренный цинизм. Предпочитала считать, что первое, хотя иногда глубоко внутри шевелилось понимание, что я совсем не знаю Джона.
И вот сейчас жизнь демонстрировала его теорию поголовного предательства во всей красе.
Хуже я себя никогда не чувствовала, даже когда убила Джона.
Я не подозревала, что худшее еще впереди.
Одно я знаю точно: если неприятностей не избежать, их надо пройти как можно быстрей.
Это означает, что я должна встретиться с Радживом Сингхом и спросить его об убийстве Сатри. Потому из аэропорта Агры я звоню именно ему:
— Раджив, нужно поговорить.
— Джейн, как ты? Что это за номер телефона?
— Нормально. Нам нужно встретиться. — Я не собираюсь объяснять, что смартфон, который мне дал Арора, остался под подушкой в клинике, а пользуюсь я тем, что привезла из Лондона.
— Хорошо, я прилечу.
— Нет, я в Агре. Сейчас.
Он почувствовал, что-то понял, потому соглашается:
— Где?
Неожиданно для себя я называю ресторан «Тадж-Махал», откуда он не так давно забирал меня.
— Да, я буду ждать.
Он действительно ждет, когда я подъезжаю в ресторан. Сингх «неправильный» индиец, из тех, кто воспитан в правилах европейской пунктуальности. Но сейчас это совершенно не важно.
— Что случилось, Джейн? Я звонил в клинику, там сказали, что ты сбежала…
— Терпеть не могу клиники.
— Что за операция у тебя была и когда?