Зрячие

– Что за зрячие не дают индейцам посещать лес? – откашлявшись, поинтересовался Хантер. – И почему они так опасны?

– Это часть местной легенды, дедушка прав, – нехотя подтвердила девушка, сложив руки на своих коленях. – Однако легенды не берутся из ниоткуда. У всех мифов есть правдивый исток, и лишь много позже они обрастают небылицами.

– Вы говорите о тех страшных байках, которые слагают в Браун Брик? – подал голос Кваху. – О том, что посещать лес после наступления темноты небезопасно?

Эно кивнула, и ее густые темные волосы разлетелись по узким плечам. Хантер едва нашел в себе силы, чтобы оторвать глаза от ее очаровательного личика, которое в полутьме гостиной комнаты казалось почти белоснежным.

– У леса Пайнс-Крик есть сторож, – продолжила она. – Многоликий древний дух, который охраняет эти места. Индейцы говорят, что у него есть сто тысяч лиц, и каждое может существовать отдельно от остальных. Вот почему мы называем его именно так – во множественном числе, хотя сторож всего один. Он видит все, что происходит в лесу, а иногда даже может выходить за его пределы.

– Как же он выглядит? – детектив уперся своими зрачками в черные глаза девушки. – И чем именно он так пугает всех, кто здесь живет?

– Никто не знает, как выглядит сторож и где он скрывается, однако некоторые все же видели его лица. Они возникают то тут, то там, и зачастую их почти невозможно заметить. Зрячие умеют маскироваться, они легко могут прикинуться веткой в лесу или пятнами дождя на мокрой земле. Когда в узоре на стене ты внезапно замечаешь очертания лиц – это они следят за тобой.

Хантер и Кваху молча переглянулись. По лицу молодого индейца пробежала мрачная тень. Нахмурившись, он повернулся к девушке и произнес:

– Зачем зрячие следят за людьми? Чего хочет сторож?

– Я не знаю, – девушка растерянно развела руками в стороны. – Никто этого не знает. Но у нас верят в то, что если ты однажды заметил зрячих, они больше никогда тебя не оставят в покое. Индейцы говорят: берегись, если ты видишь их лица и беги, если они начинают тебе улыбаться.

– Почему? – напряженно спросил Кваху. – Почему нужно бежать, если лица начинают улыбаться?

– Улыбка всегда считалась у нашего племени признаком агрессии, – пояснила Эно, поправив волосы. – Древние индейцы перед атакой часто скалили свои зубы, чтобы напугать противника.

– Как приматы, – не подумав, бросил Хантер. – У обезьян тоже принято атаковать соперника, обнажая клыки.

– Вы правы, мистер Хантер, – ничуть не смутившись, согласилась Эно. – Вот почему мы стараемся держаться от леса подальше. Особенно в последнее время.

Брови Хантера метнулись к вискам. Казалось, что после этих слов девушка заметно напряглась, бросив быстрый взгляд в сторону Такену. Однако старик то ли не обратил на это никакого внимания, то ли сделал вид, что не расслышал последних слов внучки.

– Что вы имеете ввиду, – переспросил частный детектив, подавшись вперед. – Что происходит в лесу в последнее время?

Шумно вздохнув, Эно неуверенно закусила нижнюю губу и зачем-то огляделась по сторонам, словно кто-то в пустом доме мог ненароком ее подслушать.

– Это мне неизвестно, – понизив голос, ответила она. – Но уже несколько месяцев по ночам из леса доносятся отголоски чьих-то криков. Они не похожи на человеческие голоса, это будто… Будто кричит сам лес. И еще тени…

Молодая женщина вдруг замялась и умолкла.

– Тени? – подбодрил ее Илай Хантер. – Где именно вы их видели?