— Да? — произнес он, приоткрыв дверь.
За темно-зелеными стеклами очков моргали невидящие глаза. Коридор позади хозяина был неосвещен.
— Мистер Вандерхайд?
Человек улыбнулся.
— Да, — повторил он.
Ребус не мог отвести взгляда от глаз старика. Зеленые стекла напоминали бутылки из-под французского вина.
Вандерхайду было лет шестьдесят пять — семьдесят. Ухоженные седовато-желтые волосы, рубашка с открытым воротом, коричневая жилетка, свисающая из кармашка цепочка часов. В руке — трость с серебряным набалдашником. Вандерхайд едва опирался на нее, и Ребусу показалось, что в случае необходимости он ловко воспользуется ею как оружием.
— Мистер Вандерхайд, я из полиции.
Ребус полез за удостоверением.
— Не беспокойтесь, вряд ли ваш документ напечатан азбукой Брайля.
Рука Ребуса застыла во внутреннем кармане.
— Разумеется…
Как глупо. Инвалиды обладают поразительной способностью заставить здоровых людей почувствовать себя более беспомощными, чем они.
— Проходите, инспектор.
— Спасибо.
Ребус вошел в холл и только тут…
— А откуда вы знаете, что я инспектор?
Вандерхайд покачал головой.
— Угадал. — Он шел впереди, показывая посетителю дорогу. — Стрелял наудачу и попал в цель.
Он засмеялся надтреснутым смехом. Рассматривая то, что можно было разглядеть в темноте коридора, Ребус находил обстановку слишком безвкусной, даже для слепого хозяина. Чучело совы на запыленной тумбе, стойка для зонтиков, напоминающая слоновую ногу. Неожиданный среди убогой мебели элегантный резной столик со стопкой непрочитанных писем и радиотелефоном, привлекшим особое внимание Ребуса.