Забытое дело

– Я спущусь и посажу его в машину. Отвезем пока в Девоншир, а потом будет видно.

Райдер кивнула, но Босх видел – она еще не пришла в себя после случившегося. Звон в ухе напоминал о том, как близка была смерть.

Держа Стоддарда за руку, Босх повел его вниз. Они проходили мимо гостиной, когда директор школы снова заговорил:

– Вы могли бы сделать это сейчас.

– Сделать что?

– Застрелить меня. Скажете, что я побежал. Расстегните наручники. У вас будет оправдание. Вы ведь хотите меня убить, верно?

Босх остановился и посмотрел на него.

– Да, я бы хотел тебя убить. Но так легко ты не отделаешься. Тебе еще придется заплатить за все, что ты сделал с Ребеккой и ее семьей. А убить тебя здесь – это даже на проценты за семнадцать лет не потянет.

Босх вытолкнул его за дверь. Они вышли на лужайку, когда у тротуара остановилась первая полицейская машина. Это была новая, укомплектованная по последнему слову техники модель, о которой он только слышал. Управление могло позволить себе приобретать лишь по несколько штук за каждый бюджетный цикл.

А что, если…

Он поднял руку и очертил в воздухе круг.

Босх вел Стоддарда к машине, когда заметил бредущую к дому Мюриель Верлорен. Словно почувствовав его взгляд, женщина подняла голову и увидела Стоддарда. Рот у нее открылся в немом крике ужаса.

Стоддард отвернулся.

И тогда Мюриель Верлорен побежала к нему.

Глава 41

Босх ехал на заднем сиденье патрульной машины вместе со Стоддардом. Райдер осталась в доме Верлоренов – успокоить Мюриель и дождаться медиков. Она пообещала – если все будет в порядке – отвезти «мерседес» к участку.

Дорога до девонширского отделения полиции занимала не более десяти минут, и Босх понимал, что действовать нужно быстро. Прежде всего он зачитал арестованному его права, в числе которых значится и право молчать. В доме Верлоренов Стоддард сделал кое-какие признания, но поскольку они не были оформлены соответствующим образом, суд мог и не принять их к сведению.

Покончив с формальностями, Босх повернулся к арестованному:

– Ну, что скажете?

Стоддард сидел, наклонившись вперед и опустив голову, поскольку руки были скованы за спиной.