Дорога

— Гипогликемия? — переспросил Ноэл.

— Пониженное содержание сахара в крови, — пробормотал Джон.

Изучая это напряжённое, костлявое лицо, Алек подумал чёрта с два у тебя гипогликемия. Но как они могли проверить истинность его слов? Даже если Джон лжёт из-за того, что он смертельно напуган, они ничего не могут сделать.

— Хорошо, — вздохнула Дел. — Значит, пять человек уезжают и восемь остаются. Давайте сливать бензин из моего бака.

— Тебе лучше оставить себе немного бензина. Просто на всякий случай, — сказал Росс.

— Да, да. Мы разберёмся. — Дел подняла голову и посмотрела на верхушки деревьев, сощурившись и обнажив зубы. — Мух нигде не видно.

— Да.

— Хорошо, что я взяла с собой «Мортейн».

— Средство для уничтожения насекомых? — спросил Ноэл. — У тебя оно есть?

— Конечно. — Дел криво улыбнулась. — Никогда не выхожу без него из дома.

Затем Алек, который тупо смотрел на неровный склон холма, поросший пучками травы, заметил что-то странное. Из трещины в земле выползали муравьи. Они были похожи на ручейки тёмной жидкости. Он видел, как муравьи сочатся из одной трещины, из другой, из третьей…

— Ладно, — отрывисто сказал он. — Пора приниматься за дело.

Глава 16

Была уже половина третьего, когда Росс и Верли, наконец, направились в южную сторону на своём пыльном седане. Вместе с ними в машине сидели Джон, Джорджи и Эмброуз. Верли вручили пакет, который содержал бутылку лимонада, флягу с водой, упаковку печенья, банку сгущённого молока и несколько плиток шоколада. Из багажника автомобиля было убрано всё, кроме чемоданов Гарвудов. В бак долили бензина.

Росс не стал включать кондиционер, потому что «на него уходит слишком много энергии», но он позволил Верли послушать радио. Как и прежде, из радиоприёмника доносилась только статика. Они продвигались вперёд в молчании, потому что никому из сидевших в машине пассажиров не хотелось разговаривать.

Верли погрузилась в собственные ощущения. Она чувствовала себя просто ужасно: у неё всё онемело, в мыслях была путаница; она страдала от головной боли, была измотана усталостью и вдобавок ко всему очень напугана. Возможно, если бы она чувствовала себя лучше, то была бы напугана ещё больше, потому что она смутно догадывалась, что происходит что-то необъяснимое. Эта фигура из мух — она была ожившим кошмаром, неестественным происшествием. Своего рода предупреждением. Но Верли была настолько одурманена усталостью, что её страх ослаб. Её душевное состояние колебалось между острым беспокойством и вялым раздражением. Шли минуты, но больше не происходило ничего зловещего (никаких мух и сбитых животных, никакого наплыва ползущих муравьёв, которых остановила Дел с помощью своего средства от насекомых), и её натянутые нервы начали постепенно расслабляться. Она отдалась ритмичному покачиванию машины, её голова склонилась вниз, веки опустились.

Ручей оставался позади, деревья тоже отдалялись. Если раньше дорога вилась между руслом ручья и каменной грядой, то теперь им приходилось пробираться сквозь густые заросли акации. В основном кустарники росли прямо у дороги, и они были больше машины, поэтому они образовывали что-то вроде живой изгороди с каждой стороны. Верли невидящим взглядом смотрела на переплетения колючих веток. Когда её мысли перестала окутывать усталость, она вновь начала думать о Фергюсонах, оставшихся у ручья Пайн-Крик. Ей не хотелось оставлять детей. Она чувствовала себя виноватой из-за того, что пришлось это сделать. Если бы не она, то дети сейчас сидели бы в машине вместе с Россом Они находились бы в безопасности, и им не угрожала бы встреча с тем существом из мух. Но вместо этого они остались там, на высохшей земле, у всех на виду, вместе со своими одеялами для пикника и котелками для еды — лёгкая жертва любого странного феномена, который может там произойти…

Она достала носовой платок из муслина, украшенный вышивкой, и промокнула глаза.

— Что случилось? — спросил Росс.

— Ничего.