— Он пойдет вслед за Пуляевым.
— Он не захочет.
— Говори ему все что хочешь, объясняй, укоряй, взывай к патриотизму или чему хочешь. Бомжи не могут ничего не знать. Люди из «Соломинки» уходили куда-то — и не сами по себе, а организованно. Их выводили оттуда. И не всех подряд, а не совсем конченых. У кого еще оставался царь в голове и здоровье. У них там внутренний распорядок строже, чем на отсидке. Ни тебе выпить, ни тебе «косяк» забить. Пусть повертится. Есть еще три таких же фонда в городе. Земля слухами полнится. Что-то там есть. На Дне. И еще нужно проработать Канонерский остров. Мальчика снова достать. Отвезти туда. Пусть вспоминает номер дома. Пусть психолог этот хренов рядом будет. Хотя нет… Какие теперь психологи. Он со мной должен туда поехать.
— Ты думаешь, это Канонерка?
— А что же еще?
— А что?
— Кто-то глумится над нами. Трупы исчезающие, бомбы. В голову ребенка вложили информацию не просто так. Это нам послание. Точнее — мне. Меня зовут туда. Путь показывают. А я понять не могу.
— Дом мальчика могут тоже взять под колпак?
— Чего ради? Он у нас по делу не показан. Меня еще начальники укорили: зачем, мол, это? К делу не относится, а время трачу. Я ведь не сразу понял, что он из Пулкова. Что стоял там. А искать начал. Людей посылал.
— А Гражина?
— Вот Гражина-то действительно под колпаком. Но колпаков бояться — на кухню не ходить. Где в чудесном горшке варится нечто. Волшебный суп. Мне ведь тогда у Телепина видение было. Огромный жирный голубь. И труп за окном.
— Чего ты мне в своих галлюцинациях исповедуешься? Найдем мы их. Возьмем и обезвредим.
— Короче, ты разрабатываешь Ефимова. Где-нибудь в сквере ему все объясняешь. Там ведь и ГРУ, и родное ЧК, и вся остальная рать. За что же наказание такое?
— Видно, грешил…
— Ну и как мы с тобой теперь встречаться будем?
— Есть блестящий вариант. У меня есть контрольный телефон. Последнее прибежище негодяя. Звони смело. Естественно, работаем только с чистых аппаратов. Звонить будешь в основном ты. Я буду слушать и выполнять. Давай, метафизик. Отрабатывай репутацию.
Они разработали наскоро систему паролей и таблицу соответствий времени звонка и сообщения. Потом вышли по одному. Вначале Зверев, после он еще дважды проверялся на Петроградской, затем Вакулин. Он просто отправился в метро и уехал. Их действительно никто не отслеживал.
Зверев поехал теперь в Гатчину. Там жила женщина, про которую никакое ГРУ знать не могло ничего, так давно они встретились и расстались. Там на раскладушке, поставленной для него на кухне, под хмурыми взглядами нового хозяина территории, которому он был представлен как школьный товарищ, Зверев скоротал остаток дня и ночь без сновидений и полетов в виртуальной реальности.
Некоторое время спустя Зверев встретился с мальчиком на привокзальной площади.
— Бывал когда здесь, Николай Дмитриевич?
ebooksa