— Но это вовсе не переодетые карлики! — мрачно сказал она.
— А кто же? — Свят взял из ее рук фото.
— Никто не убедит меня в том, что это переодетые карлики, — повторила Настя. — И то, что происходит с нами сейчас, вовсе никакая не галлюцинация!
На старом фото был изображен Человек-месяц, дядя Боба и Лучкова — женщина, которая была с детской коляской в Курске. Они сидели в комнате за овальным столом. Человек-месяц сцепил руки в замок и возглавлял стол. Правда, только с одной его стороны. С другой, таким же образом расположив руки, если это можно было назвать руками, находился некто.
Это было темно-серое, гладкокожее существо, не имеющее плеч. Туловище просто сужалось к голове, переходя в тонкую, довольно длинную шею. Дальше была голова ящерицы с явно зубастым ртом, серповидными ушными отверстиями и лишь каким-то намеком на глаза.
Еще одна такая же ящерица сидела спиной к объективу, и можно было хорошо рассмотреть всю ее конструкцию. Веретенообразное тело заканчивалось узким хвостом, который свисал со стула и кончиком уютно расположился на полу.
Под потолком висела лампа, накрытая плоским конусом, но черно-белое фото было освещено, конечно, не этой лампой, а дуговой фотовспышкой.
Вся обстановка напоминала обыкновенное совещание научных работников: на столе лежат бумаги, стоит какой-то прибор. Композиция походила на картину Винсента Ван Гога «Едоки картофеля».
В папке было еще одно фото, групповое позирование. Вероятно, снимал дядя Боба, потому что его уже не было среди фигур, зато появился другой персонаж, тот, кто делал первый снимок. В нем Свят без труда узнал Грановского — человека, который приходил за ним в школу, который умер позже других, своей смертью, в теплой постели, в окружении заботливых потомков.
Обе ящерицы теперь стояли по краям, было ясно, что ростом они гораздо больше людей. В центре, между Человеком-месяцем и Грановским, стояла Лучкова. В ее руках поблескивал странный прибор, здесь он был виден лучше.
Размером с небольшой арбуз. Круглый. Верхняя часть как будто срезана, на ней, словно и впрямь арбузные косточки — разного рода мелкие рычажки и кнопки. Это мог быть приемник-передатчик, либо некое медицинское устройство. Но вряд ли оно имело какое-либо отношение к нашему миру, к людям, к Земле.
Они находились на огромной глубине под землей. Лифт, доставивший их сюда, исчез, растворился в камне стен и потолка. И где-то здесь, совсем рядом, были эти существа. Рудокопы. Которые убивали людей.
— Что будем делать? — спросила Настя, перейдя на шепот, что было просто инстинктом и совершенно бессмысленно здесь и теперь.
Ясно, что и она подумала о том же. Теперь им уже было не до поиска.
— Может быть, отсюда есть какой-то выход. Вентиляционная шахта или что-то в этом роде. Здесь оставаться нельзя. Если этот птицелов заманил нас сюда, то как раз в эту точку и должны за нами придти.
В папке белел еще один лист. Свят взял его, повертел, не сразу сообразив, что это схема окружающих штолен. Впрочем, штольня, по определению — горная выработка, туннель, проделанный в рудоносном пласте. Здесь, на этой глубине, никто ничего не вырабатывал: смысл всех этих ходов был каким-то другим… Туннели овального сечения не были предназначены для людей, вероятно, по ним было удобно перемещаться существам, запечатленным на фотографиях. Не дилетанты, как он подумал сначала, а нелюди. То же и круглые залы: людям не свойственно строить помещения подобной формы. Зал, в котором они находились, был обозначен крестом. Другой такой же крест стоял на краю листа, к нему вела линия со стрелками.
— Но мы же не пойдем туда? — с опаской спросила Настя.
Свят внимательно рассмотрел листок.
— Пойдем, — сказал он. — Только не этим путем. Здесь видны и другие возможности попасть туда.
— Ты уверен, что нам надо туда?
ebooksa