– Похоже на бритву. Предмет был очень острым. Если учесть три проникающих ранения в грудь и живот, то, скорее всего, это нож. Бритвой человека не заколешь. После вскрытия составлю точный отчет.
– На все про все даю вам сутки. Светлану должны похоронить на третий день согласно христианским обычаям. Она была верующей.
– Конечно, Андрей Борисович. Но лицо мы не восстановим. Тут нужны опытные косметологи, и времени много понадобится.
– Понимаю. Гроб открывать не будем. Люди должны запомнить ее живой и красивой, – тихо произнес Визгунов.
– Сделаем все, что сможем. Вам лучше поехать домой. Вот, возьмите. Это поможет, – Крылов сунул в руку полковника пузырек с какими-то таблетками. – Майор вас отвезет. Здесь мы все закончили. За руль вам садиться нельзя. Соболезную, и простите меня.
Крылов побежал догонять санитаров.
– Где твоя машина, Тимур?
– У дома, но со стороны улицы. Как только появятся результаты, оператор позвонит и курьер привезет пленку с записью.
– Результаты будут. Зайдем на дачу. У меня в заначке коньяк есть. Надо глотку промочить.
Сыщики поднялись из оврага наверх. На площадке перед домом не осталось ни одного оперативника, и дачники разошлись по домам. Они прошли в дом. Визгунов достал коньяк, и друзья расположились за журнальным столиком у окна. Выпили по полстакана, и полковник спросил:
– Ну, где еще мы наследили?
– Дело будет вести следователь Зубко из областной прокуратуры. Знаешь такого?
– Слышал, но по работе не сталкивался.
– А я сталкивался, – с огорчением сказал Балабанов. – С виду тихий, невзрачный, с красным носом, вылитый алкаш. Но в деле равных ему нет. Стопроцентная раскрываемость. Выводами своими ни с кем не делится. Все в себе держит, пока не проверит каждую мелочь. Если высказывается, то его слова можно приравнивать к фактам. Скрупулезен и готов ответить за каждое слово. Так вот. Он кинологов с собаками вызывал. Светланины следы найдены за сараем и на тропинке. За калиткой видимых следов не нашли, за исключением автомобильных. После теплого дождливого апреля трава слишком высокая выросла. Твои следы тоже есть. Но их не с чем сравнить. Собакам твою обувь нюхать не давали. Следы Сергея и его кровь обнаружены везде. Кровь киллеров тоже сравнить не с чем. Я их глубоко закопал, тут и собаки не помогут. Машину отогнал в район «Кишки» и загнал во двор. Ее надо найти быстро, не то на запчасти разберут. «Мерседесы» в тех местах редкость.
– А что, в городе других мест мало? – спросил Визгунов, разливая коньяк.
– Забрав машину с вокзала, я заехал в лесок и закопал трупы. А в багажнике, помимо лопаты и двух жмуриков, лежал чемоданчик. Стальной, возможно, титановый, и очень дорогой. Два номерных замка. Запертый. Полагаю, там деньги. Он, разумеется, перекочевал в мою машину. Сегодня утром я обнаружил на чемодане множество отпечатков. Если там есть пальчики Пичугина, то чемоданчик придется найти. Это очень важная улика. Может быть, не сам мэр расплачивался с киллерами, но деньги в чемодан клал он, а значит, и следы отставил.
– Наборные замки, говоришь?
– Да. По шесть колесиков на каждом. Взломать такой ларчик не получится. Нужны коды.
– С кодами проблем не будет. У мэра память хреновая, но он хорошо помнит все даты. В кабинете его особняка, где я часто бываю и где устанавливал жучки, стоит сейф с наборным замком. Как-то, открывая его, он сказал мне: «Телефонные номера никогда не запоминаю. У меня избирательная память. Зато помню все свои банковские счета и важные события в жизни. Код сейфового замка состоит из даты рождения покойной жены. День, месяц, год. Это уж я не забуду». Коды замков на чемоданчике тоже должны состоять из каких-то дат. Если только он имеет отношение к мэру. Можно, конечно, подложить его обратно в машину, но он тут же исчезнет, и мы лишимся улики. Не забывай о том, что начальник управления генерал Янкелевич служит Пичугину верой и правдой, как домашний пес. Все важные открытия должен делать следователь Зубко. Единственная организация, на которую не распространяется влияние мэра, это городская и уж тем более областная прокуратура. Суд стоит в стороне. Пичугин никогда не приглашает на вечеринки судей. Он подчеркнуто сторонится их, демонстрируя всем, что не оказывает никакого влияния на карательные меры. Наш мэр – тонкий дипломат и очень расчетливый человек. Поэтому мы с тобой за целый год не стронулись с места. А ведь в этом заключается главный смысл нашей работы.
Что хотел этим сказать полковник Визгунов?