Внезапно раздался голос Тимура. Его фигура сливалась с темным занавесом кустарника. Оба киллера резко обернулись, но ничего не увидели. Лишь услышали короткую фразу: «Ребята, а в доме никого нет».
Стоило им оглянуться, как голос замолк. Так Тимур подал ему сигнал, и Визгунов должен был им воспользоваться. Он дернул калитку на себя и тут же выстрелил. Ночную тишину разорвал грохот. Два хлопка. Карабин, заряженный картечью, сделал свое дело. Киллеров отбросило от порога в сторону оврага, как тряпичных кукол, и они повалились на землю.
В свете фар на покрытой росой траве валялись два безжизненных черных мешка.
Из тьмы вышел Балабанов.
– Слишком громко, – проворчал он.
– Подгоняй машину, Тимур.
Балабанов кинулся к машине с горящими фарами. И вдруг раздались новые выстрелы. Небо озарилось разноцветными огнями. С одного из близлежащих участков запускали петарды, и череда огней салюта превратила ночь в день.
Визгунов вернулся на участок, добежал под яркими вспышками до сарая, схватил дочь за руку и повел к оврагу.
– Это ты стрелял? – на ходу спросила дочь.
– Фейерверк.
– А то я не знаю выстрела карабина.
– На сей раз обошлось. Второго шанса тебе не дадут.
– Опять пугаешь.
Выйдя за калитку и увидев на земле два трупа, освещенные красным заревом рассыпающихся огней салюта, Светлана вскрикнула. Теперь ее не пугали, сейчас она испугалась по-настоящему. К калитке подъехала машина и резко развернулась, едва не свалившись под откос оврага. Из нее вышел Тимур.
– Садись в машину и возьми себя в руки. Сейчас не время для истерик, – приказал Визгунов дочери. Светлана повиновалась.
Трупы закинули в багажник.
– Вези дочь на вокзал, Борисыч. Билет не покупай, дашь проводнику на лапу. Светлане не нужно видеть мертвую девчонку. От киллеров потом избавишься.
Поверх трупов Балабанов бросил лопату.
– Пригодится. С остальным я сам разберусь. Жду тебя на том же углу, где осталась моя машина.
На участке блеснул луч света.