— Все, что имеет отношение к Троэльсу, всегда в полном порядке, — с готовностью сказал он. — Вот было бы здорово, если бы так было везде. — Кивок в сторону офиса мэра. — Может, ждать осталось недолго.
Скоугор никак не могла понять причину такой резкой перемены в поведении молодого человека. Взяла папку наугад. Еще раз поблагодарила.
Майер и Лунд потратили полтора часа, перебирая содержимое архивных шкафов. Учителю пришлось покинуть их — он торопился на урок. Потом к ним зашла ректор Кох, нахмурилась при виде сигареты Майера, спросила:
— Еще не нашли?
— Его здесь нет, — сказал он.
— Оно должно быть здесь, — настаивала Кох.
— Его. Здесь. Нет. Мы просмотрели все.
Лунд поставила на стол одну из коробок:
— Когда мы дошли до нее, оказалось, что она вскрыта.
Кох проверила наклейку, на которой значились имена тех, кто пользовался архивом.
— Один из наших учителей — лингвист. Он пишет работу о современных тенденциях в языке. О словоупотреблении. Я разрешила ему брать любые материалы для исследования.
— Как его имя? — спросил Майер.
Директриса ответила не сразу, было видно, что она колеблется.
— Хеннинг Кофоэд. Но я поверить не могу, что он забыл вернуть работу, если брал ее. Он удивительно пунктуален. Исключительно интеллигентный человек…
— Почему его не было среди учителей, с которыми мы говорили сегодня? — перебила ее Лунд.
— Он не преподавал в классе Нанны. Он работает только по утрам. Он…
Лунд собрала свои вещи — телефон, блокнот, сумка.
— Нам нужен его адрес, — сказала она.
Деревянные скамьи. Свечи. Золотые кресты. Приглушенный свет. Распятие.
Пернилле и Тайс Бирк-Ларсен молча сидели бок о бок. Она сжимала в руках белое платье — свежевыстиранное, свежевыглаженное, оно пахло цветами и летом.