— Неужели вы готовы на любую низость? Ради чего? Или Бремер обещал вам повышение?
— Алкоголь и сильнодействующие препараты, — покачал головой Майер. — Я в шоке. Вы же политик. Завесили своими портретами весь город. А вы знаете, что это опасный коктейль? Как же так?
— Да, я выпил. Но уже несколько месяцев я не принимал никаких лекарств.
— То есть у вас просто выдался паршивый денек, вы это хотите сказать?
Хартманн ходил по гостиной взад и вперед, глядя на метки, которыми были испещрены стены.
— Вы выпили целую бутылку крепкого спиртного, — продолжал Майер, — приняли парочку веселящих пилюль. Или больше?
— Это становится утомительным.
— Утомительно слушать ваши заверения в том, что вы приехали сюда, напились в стельку и тем не менее точно помнили, что ушли из квартиры в половине одиннадцатого.
— Да! Представьте себе, я помню! И еще я помню, к каким выключателям прикасался. Сколько раз ходил в туалет. Вам интересно? Давайте я возьму вас за руку и мы вместе сходим проверить кнопку лифта…
— Вы поехали на лифте? — спросила Лунд.
— Да. Невероятно, но факт. Я поехал на лифте.
Лунд покачала головой:
— Управляющий зданием утверждает, что в ту пятницу лифт не работал.
Он раскинул руки:
— Ну значит, я пошел по лестнице! Какая разница?
— Хартманн рассказал вам, что он делал в квартире, — повторила адвокат. — Риэ Скоугор подтвердила, что после этого он пришел к ней. — Она взяла Хартманна под руку и повела к входной двери. — Мой клиент сотрудничал с вами, насколько это было возможно. Нам больше нечего здесь делать.
Полицейские посмотрели им вслед.
— Почему этот гад все время врет нам? — вскричал Майер.
Лунд смотрела на чуть смятые простыни в спальне. Никто не лежал на них. На кровати просто посидели, возможно — поговорили.
— Куда же пошла Нанна? — пробормотала она.