Все было тихо. Еще три шага. Дверь направо, распахнута. Затрудненное астматическое дыхание. Она положила пистолет в карман, вошла в дверь, пальцами провела по стене вдоль косяка, нашла выключатель. Нажала на него.
Тусклая желтая лампочка люстры осветила старуху на полу — связанную в лодыжках и запястьях, с тряпкой во рту.
Лунд опустилась, положила руку на плечо женщины, вытащила кляп. Долгий тонкий вопль ужаса и боли вырвался изо рта старухи.
Подскочил, сыпля проклятьями, Майер.
— Где он? — спросила Лунд. — Госпожа Вилладсен?
— Что она говорит? — рявкнул Майер.
Женщина задыхалась, широко разевала рот, не в силах справиться с переполняющим ее страхом.
— Что она говорит?
Лунд посмотрела на него. Потом прислушалась. Он понял, вышел из комнаты в темноту, его ботинки затопали по кафелю.
Она ждала.
«Вы налево, я направо». Остался ли в силе этот план? Да, решила она. Майер был в чем-то похож на нее. Если есть план, то он не меняется. И ты следуешь ему, пока не договоришься о другом. А еще он, как и она, предпочитал работать в одиночку.
Она освободила руки и ноги женщины, велела оставаться в комнате и не шуметь.
Две костлявые руки вцепились в нее.
— Не уходите!
— Я ненадолго. Мы здесь. Вы в безопасности.
— Не уходите!
— Все в порядке. Не бойтесь.
Но морщинистые пальцы не отпускали ее.
— Мне нужна моя палка.
— Где она?