Брови Вандервента взлетели вверх.
— Вы предвидели очередное нападение этого прохвоста?
— Доктор Уотсон и я полагали, что вряд ли Тависток прекратит гнуть свою линию, отыскав столь благодатную почву для самовыражения, — объяснил Холмс.
— Ха-ха, — скептически хмыкнул Вандервент. — У меня нет сомнений, что злоба, источаемая этим красавчиком, объясняется главным образом шуткой, которую с ним сыграли субботним вечером.
— Вот как! И что же это за шутка? — безмятежно вопросил Холмс.
— Думаю, вы и сами слышали. Будь моя воля, я бы дал этим парням рыцарское звание. Под покровом темноты они проникли в кабинет Тавистока и устроили там настоящую метель из белоснежных куриных перьев. Ее вызвал тощий цыпленок, которого обнаружили сидящим на столе Тавистока прямо на его отвратительных сочинениях.
Холмс расхохотался и так хлопнул меня по плечу, что некоторое время мне пришлось изучать состояние моей обуви, согнувшись в три погибели.
— Значит, ему прислали белое перо?[35] Надо будет поблагодарить автора этой идеи, если, конечно, его личность когда-нибудь будет раскрыта.
— Поскольку у всех полно забот, не стану больше отнимать у вас время, — сказал Вандервент. — Если понадобится помощь, чтобы выйти из здания, дайте мне знать. Этим шакалам за дверью доставит огромное удовольствие наброситься на Шерлока Холмса за пару часов до его заключения в тюрьму. Произнесите только слово «цыпленок», и аплодисменты вам обеспечены.
На следующий день статья Тавистока сразу же бросилась в глаза читателю с первой страницы «Лондон Кроникл». Как бы внешне флегматично ни воспринял накануне эту новость Холмс, увидев такое поношение в утренней прессе, он швырнул в камин всю газету.
— Вынужден оставить вас на время, Уотсон, но прошу быть дома вечером, — сказал он после кофе, тоста и утренней трубки. — Я планировал, что мы отправимся в Скотланд-Ярд и нанесем визит Лестрейду сегодня вечером, но затем мне пришло в голову, что не стоит дразнить стражей порядка своим присутствием. Инспектор будет здесь в восемь, и мы решим, что делать дальше.
— Я очень рад. Тень, брошенная на вас, лежит непозволительно долго.
— Она, однако, состоит из плоти и крови. Клянусь, Уотсон, я вовсе не хочу держать вас в неведении, но мне необходимо убедиться в правильности своих выводов. Сегодня вечером я постараюсь прояснить ситуацию.
— Буду ждать вас здесь.
— В этом деле вы проявили верность и бесстрашие, мой дорогой доктор. Ваша помощь для меня бесценна.
Я всем своим видом выразил протест, не соглашаясь со столь высокой оценкой своей скромной персоны, но Холмс уже встал и надевал шляпу.
— Скажите миссис Хадсон, чтобы она приготовила ужин на пятерых человек. Если я не вернусь к восьми, значит, меня арестовали. В этом случае пусть накрывает на четверых.
Взглянув на часы во второй раз, чтобы убедиться — еще только четверть восьмого, я услышал за окном стук копыт. Подстрекаемый давно сдерживаемым любопытством, я распахнул дверь гостиной задолго до того, как прозвенел колокольчик у нашей двери, и улыбнулся при виде поднимавшихся по лестнице мисс Монк и Стивена Данлеви.
Впустив их в комнату, я обратил внимание, что на девушке под ее повседневным темно-синим облегающим пальто надето бежевое платье простого покроя из льняной ткани с узкими ярко-зелеными полосками — оттенка ее широко расставленных глаз.
— Превосходно выглядите, мисс Монк.