— Не волнуйся об извещении о смерти, — услышала Нина голос Пелле Сисулу. — Я об этом позабочусь.
Кристер Бюре вышел из комнаты шефа, покосился на Нину и зло прищурил глаза.
Нина пригладила волосы и вошла в кабинет. Шеф стоял спиной к двери, помещая папку на полку. Его широкая спина почти целиком загородила окно.
Нина постучала по дверному косяку, и Пелле оглянулся.
— А, — сказал он, возвращаясь к столу. — Вот и ты.
— У меня просто нет слов, чтобы отблагодарить тебя, — сказала Нина, испытывая необычное смущение. — Я понимаю, что тебе пришлось взять такси, и, конечно, его оплачу…
— Я пошутил. — Дежурный офицер заправил рубашку под ремень. — С машиной все в порядке?
— Да, — ответила Нина, — но она очень грязная, а я не решилась заехать на мойку, так как не знаю, как моют машины с откидным верхом, но я поставила ее в гараж и с удовольствием вымою сама…
— Спасибо, — сказал Пелле, садясь. — Это было бы просто замечательно.
Нина кивнула.
Дежурный офицер несколько секунд рассматривал Нину, потом наклонил голову, увидев, что она в форме.
— Разве ты сегодня не выходная?
— Да, выходная, — кивнула Нина, — но мне надо присутствовать на слушаниях.
— Сегодня Юлии предъявят официальное обвинение и потребуют ареста? — спросил он.
Будто он и сам этого не знает.
— Да, в три часа, — сказала Нина.
Пелле встал и подошел к ней вплотную.
— Я хочу спросить у тебя одну вещь, — негромко произнес он. — Я знаю, что ты была на месте, когда полиция Катринехольма изъяла вещественные доказательства, касающиеся сына Линдхольма. Как это получилось?
Нина, не отвечая, смотрела в окно.
Пелле вздохнул.