— Извини, но у меня много дел, — сказал Матс Леннстрём и положил трубку.
Анника просидела целую минуту, глядя в никуда.
В том, как Давид Линдхольм разоблачил вооруженный налет на инкассаторов в Боткирке, не было ничего героического. Даже наоборот. Он воспользовался своей репутацией, чтобы завоевать доверие человека, и предал его.
«Каков жук!»
Она перешла к следующему человеку в списке — к Ахмеду Мухаммеду Свенссону — и перечитала протокол решения городского суда Мальмё: покушение на убийство, похищение с отягчающими обстоятельствами, вымогательство с отягчающими обстоятельствами и угрожающее поведение.
Ахмед Мухаммед Свенссон женился на шведке и взял ее фамилию, чтобы ему было легче влиться в шведское общество. Фамилия не помогла. Ахмед не смог найти работу, впал в депрессию, брак зашатался, и Ахмед стал избивать жену и четырехлетнюю дочь. В конце концов госпожа Свенссон не выдержала и потребовала развода.
Тогда Ахмед Мухаммед завладел охотничьим ружьем соседа и отправился в детский сад, куда ходила его дочь. Он явился в садик во время полдника, когда дети пили кисель из шиповника и ели миндальные пирожные. Заливаясь слезами, он объявил, что сейчас перестреляет всех детей по очереди, если жена не откажется от бракоразводного процесса, а шведское правительство не выплатит ему миллион крон и не даст цветной телевизор.
«Боже, какая высокая трагедия!»
Драма с заложниками как-то сразу превратилась в дешевый балаган.
Один молодой человек, студент педагогического училища, проходивший практику в детском саду, выбрался на балкон и спрыгнул на стоянку в заднем дворе здания. Ахмед Мухаммед Свенссон выстрелил в него три раза, но попал только в одну из машин и в фонарный столб. Это было основанием обвинения в покушении на убийство.
Парень, естественно, поднял тревогу, и через десять минут детский сад оказался в кольце полицейских машин и карет скорой помощи. Персонал рассказывал, что Ахмед Мухаммед был так испуган, что сидел в углу, прижимая к груди ружье, хватаясь за него, как утопающий за соломинку.
Местные полицейские попытались вступить в переговоры с господином Свенссоном, но он ни под каким видом на переговоры не шел.
Случилось так, что как раз в этот день в Мальмё опытный переговорщик Давид Линдхольм проводил семинар в местном полицейском управлении. Кто-то из начальства это знал, и Линдхольма позвали на место преступления.
Давид Линдхольм без всякого принуждения и по доброй воле вошел внутрь здания и в течение двух часов вел переговоры с Ахмедом Мухаммедом Свенссоном. Сначала из сада группами по пять человек в сопровождении воспитательниц вышли дети. Дочка Свенссона вышла с последней группой.
После этого из здания вышел террорист, держась за руку комиссара полиции Линдхольма.
В суде Давид Линдхольм свидетельствовал, что Свенссон угрожал перестрелять детей и персонал и клялся, что застрелится сам. Линдхольм утверждал, что Свенссон был готов в любой момент исполнить свою угрозу.
Сам Ахмед Мухаммед был немногословен, говорил, что жалеет о содеянном, и клялся, что вообще не способен причинить вред ребенку.
«И ему дали пожизненный срок? Бедняга!»
И все из-за того, что его предал Давид Линдхольм.
«Что же он сделал с третьим — с Филиппом Андерссоном?»
ebooksa