Дети ночи

– Обезглавить. Сжечь. Выпотрошить. Произвести множественную ампутацию. Просто выбросить из окна… если при этом они упадут достаточно глубоко на что-то достаточно твердое. – Его улыбка стала еще шире. – Или просто не дать им крови, когда они ранены, и тогда они умрут. Не сразу, но рано или поздно это произойдет.

Кейт нахмурилась.

– Что значит «не сразу»?

– Ретровирус питается чужеродными кровяными тельцами для восстановления собственной иммунной системы… или всех физических систем. Как это выглядит на микроуровне, вы имели возможность наблюдать в вашей лаборатории в ЦКЗ. – Он показал рукой на бак. – Теперь ты видишь это на макроуровне, но…

Подойдя к капельнице, Лучан отключил ее.

– Лиши его свежей крови, крови хозяина, и вирус начнет питаться самим собой.

Кейт посмотрела на человека в баке.

– Питаться своими собственными клетками? Пожирать свои кровяные тельца уже после того, как ретровирус транскрибировал там ДНК?

– Не просто кровяные тельца, – сказал Лучан. – Вирус Д нападает на все хозяйские клетки, до которых только может добраться, сначала вдоль артериальной системы, потом – главные органы, а затем – клетки мозга.

Кейт скрестила руки и покачала головой.

– Во всем этом нет никакого смысла. Что это дает для выживания?… – Она замолчала, пытаясь все переварить.

Лучан кивнул.

– На этом этапе ретровирус старается спасти только ретровирус. Самопожирание дает им отсрочку на несколько недель, возможно месяцев, даже если тело разлагается.

Кейт передернуло.

О’Рурк подошел к приборам, потом вернулся к баку. Его хромота стала заметнее.

– Насколько я понял из вашего разговора, после клинической смерти стригой может протянуть в состоянии физической преисподней несколько месяцев, а то и больше Но он наверняка не может находиться в сознании!

Лучан показал на ЭЭГ. В тот момент, когда Кейт прикасалась к сердцу, кривая сделала несколько отчетливых скачков.

О’Рурк закрыл глаза.

– Вы что, пытаете этого человека?

– Нет, регистрирую его самовосстановление. – Он выдвинул ящик в одной из тележек и подал Кейт пачку фотографий, выполненных «поляроидом». Они выглядели как обычные снимки, которые делаются при вскрытии, – она видела стальную поверхность под белой плотью, – но тело имело более искромсанный вид, чем теперь. Там, где на фотографии виднелись глубокие раны, на торсе в баке остались лишь заметные шрамы.