Дети ночи

– Это все, о чем я прошу, – искренне сказала Кейт. Она прикоснулась к его руке. – Надо бы трогаться, раз до Сигишоары около ста миль.

– По главной дороге получится быстрее. – О’Рурк колебался. – Ты хочешь еще немного посидеть за рулем?

Кейт ответила почти сразу:

– Да. Конечно хочу.

Дорога вниз по перевалу представляла собой серию головокружительных взлетов и провалов, но Кейт уже приноровилась к мотоциклу.

О’Рурк тщательно проверил содержимое бака и решил, что до Брашова хватит, однако его неуверенность действовала Кейт на нервы.

Машин на этом крутом участке дороги не было вообще, а вдалеке, среди сосен, Кейт увидела разбросанные домики. Начинались пригороды Синаи. Домов становилось все больше, причем все более крупных. По всей видимости, это были дачи номенклатуры или партийных аппаратчиков и бюрократов, получавших от государства дополнительные привилегии. Синая с виду – типичный восточноевропейский курортный городок: огромные старинные отели и усадьбы, которые были очень красивы лет сто назад, а с тех пор подвергались лишь незначительному ремонту; указатели сооружений для зимних видов спорта, где подъемником служил обычный канат с перекладинами для пассажиров; обширные кварталы более современных жилых домов сталинских времен и промышленные предприятия, окутывающие ядовитым дымом горные долины.

Но открывшийся вид не могли испортить даже гримасы социализма. По обе стороны от Синаи и оживленного шоссе номер 1, проходившего через город, поднимались горы Вучеджи, вонзающиеся в небо голые вершины которых достигали высоты семи тысяч футов и являли собой почти невероятное зрелище. Дома у Кейт – вернее там, где был ее дом, – предгорья над Боулдером были не ниже, а вершины Скалистых гор на западе достигали четырнадцати тысяч футов, но горы Бучеджи производили гораздо более внушительное впечатление, вздымаясь вертикально от самой долины реки Праховы, которая протекала почти на уровне моря. Кейт лавировала между сновавшими от завода – судя по всему, металлургического – грузовиками и время от времени посматривала вверх. Она думала о том, что этот горный пейзаж напоминает виды Скалистых гор на картинах художника девятнадцатого века Бирштадта, который хотел их видеть именно такими: отвесными, каменистыми, с вершинами, покрытыми тучами и туманом.

Кейт бывала в швейцарских Альпах, но открывшийся перед ней сейчас ландшафт мог поспорить с любым из тех, что ей до сих пор приходилось видеть. И лишь снующие вдоль шоссе серые люди, пустые магазины, заброшенные усадьбы, разваливающиеся жилые дома и изры-гающие в долину клубы черного дыма предприятия напоминали: уважающие себя швейцарцы и часу терпеть не стали бы такое безобразие.

Заправки в Синае не оказалось, и Кейт направила мотоцикл в сторону Брашова, что находился милях в тридцати к северу. Дорога так и шла вдоль реки. По обе стороны возвышались утесы и открывались захватывающие дух виды. Кейт старалась не отвлекаться на пейзажи. Когда грузовиков на дороге стало меньше, она сбросила газ, чтобы О’Рурк ее услышал.

– Майк! – крикнула она, заставив его очнуться от глубоких раздумий о чем-то своем. – Почему ты не веришь Лучану?

Он придвинулся поближе. Сейчас они проезжали мимо закрытой православной церкви, продолжая путь вдоль длинной излучины реки.

– Поначалу чисто инстинктивно. Что-то… что-то в нем было не так.

– А потом? – спросила Кейт. Тучи все еще плыли между гор в западном направлении, но пробившиеся солнечные лучи освещали долину и неширокую реку.

– А потом, по возвращении в Штаты, я кое-что выяснил. До того как поехал в Колорадо… до того как застал тебя в больнице. Помнишь, ты мне рассказывала, что Лу-чан выучился так хорошо говорить по-английски во время нескольких посещений Америки со своими родителями?

Кейт кивнула и вывернула руль, пытаясь избежать столкновения с цыганской кибиткой и небольшой отарой овец. Она вернулась на свою полосу как раз вовремя: впереди послышался рев лесовоза. Еще с полмили они ехали в клубах оставшегося после него голубоватого выхлопа.

– И что?

– А то, что я позвонил в контору своему приятелю в Вашингтоне… сенатору Харлену от Иллинойса… И Джим обещал мне все это проверить. Просмотреть записи по выдаче виз и тому подобное. Но от него ничего не поступило до нашего отъезда в Румынию.

– Так, значит, ты ничего не узнал?

– Я попросил, чтобы он связался с посольством в Бухаресте после просмотра регистрации виз и передал сообщение францисканцам! – О’Рурк пытался перекричать рев двигателя. – Они получили сообщение, когда я разговаривал с отцом Стойческу на следующее утро после того, как Лучан показывал нам тела своих родителей и ту штуковину в баке.