– А что с вами? – спросил он.
Я заметила под ее свободной блузкой уродливый изгиб.
– Спина. Доктор сказал, что я никогда не поправлюсь.
– Вы верите, что я могу вас исцелить?
– Да, да! Я знаю, вы это можете!
– Вы никому не расскажете? Вы покинете это место и не вернетесь до тех пор, пока не появится возможность вернуться? Вы поймете, когда придет такое время.
Исцеление девушки было частью плана Джесса? Если нет, должен ли он рисковать, даже не начав осуществлять этот план?
– Джесс, может, тебе следует хорошенько подумать…
– Да! – воскликнула девушка. – О да! Я уеду сегодня же!
Джесс положил руку на спину горничной. Мгновение – или час? – как будто ничего не существовало, кроме Джесса, девушки и меня. В конце концов он убрал руку и помог ей встать; оба они были окутаны мягким светом.
Он улыбнулся девушке. Глаза его были спокойны.
– Твой Отец тебя исцелил.
А что еще он мог сказать?
Девушка задохнулась, шевельнула плечами, выпрямила спину. Она ликующе закружилась по комнате, потом побежала к двери, поклонилась Джессу – и исчезла. За террасой я увидела, как она радостно прыгает, выбежав из гостиницы, держа спину очень прямо.
– Ты и в самом деле ее исцелил.
Джесс показал на стол, накрытый горничной:
– Ты должна поесть. Нам многое предстоит сделать.
Мы вышли на террасу. К нам присоединились две белки – встав на задние лапки, они смотрели на Джесса. Птица опустилась неподалеку и подскакала ближе.
– Ты ешь, Джесс?
– Поскольку я материален, я должен есть, или мое тело умрет.