Брайс все еще крутится рядом, приседая и вглядываясь в его лицо. Глаза у него ясные и чистые.
– Выглядишь усталым, Райан, – ведь тебя так зовут, верно? Ты совершаешь ошибку, и знаешь это. – Он замолкает, но вскоре продолжает: – Хочешь, я скажу тебе, что думаю? Да, Райан?
Йоханссон кивает, и Брайс довольно улыбается.
– Ты не отнесся к этому месту со всей серьезностью. Я прав? Ты много гулял, все видел, так? Решил, что попасть сюда очень просто, – вошел, подобрался к Кийану, устроился как дома… – Брайс склоняется ближе. – Ты
Он резко взмахивает рукой, Йоханссон подается назад, готовясь к удару, но Брайс его не касается. Он поднимается и начинает ходить по кабинету взад-вперед. Останавливаясь у шкафов, он открывает дверцы, разглядывает медикаменты, некоторые берет в руку и кладет обратно. Йоханссон следит за ним глазами, но пошевелиться не может: мышцы шеи горят огнем.
Через несколько минут Брайс поворачивается к нему.
– Я смотрел, как ты таскал мешки с трупами, и знаешь, что подумал? – Он берет пузырек с бесцветной жидкостью, вертит и ставит на место. – Это пустая трата времени. Бесполезно так жить дальше. Это не то, что ты хочешь. Ты уйдешь отсюда живым, но… другим. – Брайс кивает, словно подтверждая свои мысли. – Да, это место тебя изменит. Изменит всю твою жизнь. – Он подходит ближе и кладет руку на плечо Йоханссона. – Согласен, что людей пугают перемены? – Брайс похлопывает его по плечу и идет дальше. Повернувшись к Йоханссону, он вопросительно на него смотрит. – Что больше всего тебя пугает? Мысли о смерти? Ты веришь, что ад существует? Я нет. – Брайс вытаскивает из коробки одну резиновую перчатку и натягивает на руку, разглядывая так, словно прикидывает, подходит ли ему размер. – Смерть похожа на сон. Но жить, изменившимся… – Он опять подходит к Йоханссону и встает справа от него. – Скажем, без глаз, или языка, или рук. – Он проводит пальцем по щеке Йоханссона, и тот непроизвольно вздрагивает. – Я вот представил, – продолжает Брайс шепотом, – у тебя вся жизнь впереди, а ты даже дрочить не сможешь. А? Райан?
Йоханссон кивает. Что же сейчас будет?
Брайс наклоняется ближе, он чувствует его дыхание.
– Место изменит тебя. Оставит свою отметину.
Брайс хватает Йоханссона за шею и заставляет наклониться, затем задирает рубашку, сдвигает бинты и вонзает палец в перчатке в рану. Кажется, Йоханссон сейчас ослепнет от боли, задыхаясь, он хватает ртом воздух.
– Видишь, – шепчет Брайс, – стоит только начать резать, а дальше все идет легко.
Палец погружается в плоть, боль обжигает все тело. Йоханс сон сжимает зубы и закрывает глаза, перед глазами мелькают вспышки света.
– Я могу тебя прикончить. Прямо сейчас. – Брайс смеется тихо и нежно. – Нам лишь нужно время.
Неожиданно Брайс рывком тянет его к себе. Йоханссон ударяется о спинку стула. Брайс обхватывает руками его шею и сжимает. Дышать становится невозможно.
– Это только начало, – шепчет на ухо Брайс.
Перед глазами мелькает лезвие, но Йоханссон не ощущает боль от пореза. Перед ним стоит Кейт и перерезает ленту на руках. Свободна левая рука, нога. Она поднимает голову, и он видит, что лицо ее белое, бескровное, как маска.
– Не двигайся, – говорит Кейт.
Его пронзает боль в спине, перед глазами все затягивает туманом, во рту появляется вкус крови.
– Ты полагал, что без свидетелей Брайс ничего не сделает, ты слишком в это поверил. Надо было предвидеть и такое.