Кейт освобождает его правую руку и ногу. Йоханссон делает глубокий вдох и пытается встать. В голове поднимается шум.
– Я сказала, не шевелись. – Губы ее плотно сжаты. – Что он сделал?
– Рана на спине, – бормочет Йоханссон и опускает голову.
Она задирает рубашку и несколько секунд молчит, не касаясь раны.
– А что с головой?
– С головой нормально.
– Черт, он же тебя ударил. Ты потерял сознание.
Кейт проверяет зрачки и осматривает голову.
– Снимай рубашку и ложись, – командует она.
Он встает, и изображение комнаты перед глазами уезжает в сторону, приходится постоять несколько секунд, держась за стул.
Йоханссон стягивает рубашку и ложится на кушетку, отвернув голову к стене, и вскоре ощущает уверенные прикосновения ее холодных пальцев.
– Надо было сразу зашить, – произносит Кейт, но не предупреждает, что
Она молча работает, и Йоханссон закрывает глаза, ожидая боли.
– Насколько это важно? – спрашивает Кейт. – Насколько тебе важно остаться здесь?
Он молчит.
– Сначала Брайс напал на тебя на улице и действовал быстро, – продолжает она, – потом пришел в клинику и уже не спешил. Что дальше?
– Брайс обязательно вернется. В следующий раз будет хуже.
Она заканчивает работу и отходит, а Йоханссон садится на кушетке. Боль в спине стала тупой и ноющей, но в голове по-прежнему гул.
Не глядя на него, Кейт снимает перчатки и бросает в корзину.