Расстояние

– Значит, все кончено. – Гамильтон наклоняет голову.

Вода стекает ему за шиворот, пропитывает насквозь рубашку и седые волосы, обнажая розовую, беззащитную кожу головы.

– Расскажите мне все. Кто эти люди? – Я подаюсь вперед, будто это может заставить его говорить.

– Зачем? Вам – их – не – остановить.

– Полагаете, незнание обеспечит мне безопасность? Грейвсу это не помогло.

Жестоко, но сказанное заставляет его задуматься. Впрочем, ненадолго.

– Я ухожу.

– Мистер Гамильтон.

– Будьте благодарны, что я отвернулся и не видел вашего лица, поэтому не смогу описать вас, чтобы со мной ни делали. Если только за нами не следят, – добавляет он почти шепотом.

Мы оба молчим и поднимаем головы, прислушиваясь, словно действительно сможем что-то уловить, понять, где они прячутся.

Разумеется, мы ничего не слышим.

Гамильтон шумно вдыхает воздух, протяжно выдыхает и возвращается в кухню. Шторки на окнах опускаются, плотно закрывая стекло.

Я продолжаю стоять у кустов, мокрая до нитки.

Я должна колотить в эту дверь до тех пор, пока он меня не впустит. Но я знаю, он мне не откроет. Никогда.

До меня доходит, что телефонные разговоры удалил не Гамильтон, у него нет таких возможностей. Но и не мы.

Эти люди обладают в точности той же информацией, что и я.

Они могут следить за этим местом.

Я снова прислушиваюсь к шуму дождя. Возможно, я не единственная, кто следил за этим домом.

Я поспешно скрываюсь за кустами и ухожу.

Через двадцать пять минут я уже у машины и звоню Крейги: