Он выпрямился, держа Таню на трясущихся руках, и услышал, как внутри что-то щелкнуло.
«У меня расползается кожа. Как молния на куртке».
Едва передвигая ноги, Саша потащился к полицейскому автомобилю, в котором уже добрых полчаса надрывалась рация.
— Посмотри, какая сегодня красивая ночь. Эта луна, звезды… — Он закашлялся, изо рта хлынула кровь.
Денин улыбался. Главное сейчас — не потерять сознание.
— Они похожи на твои глаза.
«У нее нет глаз, безумец!»
Саша засопел, поудобнее обхватывая тело Татьяны.
«Почему она такая тяжелая?»
— Я люблю тебя.
До машины оставалось не более десяти метров. Но это расстояние казалось Александру фантастическим, недостижимым. Как мираж в пустыне. А может, и вовсе нет никакой машины?!
— А ты меня любишь?
Таня хранила безмолвие.
Денин харкнул кровью. Ему казалось, что его несчастный развороченный живот жил своей отдельной жизнью. Там что-то хлюпало и похрустывало, словно внутри кто-то готовил некое блюдо.
— Еще чуть-чуть. Совсем немного.
Когда кишечник вывалился наружу, разматывая влажные петли, он тяжело упал на колени. При этом Саша все равно бережно поддерживал жену, не хотел уронить ее.
— Таня, — прошептал он и не сразу почувствовал, как ему в грудь воткнулось лезвие.
Денин с легким недоумением взглянул на перочинный ножик, который почему-то показался ему знакомым.
Татьяна заплакала. Она хотела уползти, но Саша крепко сжимал цепь. Ему стало трудно дышать.
— Дурочка, — едва слышно прошептал он. — Что же ты наделала? Я ведь спас тебя. — Денин хотел погладить Таню, но когда его пальцы коснулись ее кожи, она завыла диким криком.