— Сам посуди. — Самсонов буквально впихнул следака в кабинет, усадил на стул, а сам рухнул в вертящееся кресло. — Они были знакомы!
— Кто? — опешил Дремин. — Лукин и Мечев? Так мы вроде уже это…
— Не кто, а когда!
— Слушай, Валер, я ничего не понимаю! Говори яснее, а?
— Лукин и Мечев впервые встретились не тогда, когда Лукин получил дело архитектора. И замял он его не для того, чтобы шантажировать Мечева, вынуждая того помогать ему убивать. Все обстояло как раз наоборот! Лукин и архитектор познакомились в Индии, скорее всего, в Калькутте, во время отпуска Лукина. И Мечев полностью подчинил себе волю сломленного личной трагедией полицейского. Возможно, он и подсадил его на морфин. Главное же, Мечев убедил Лукина, что спасти людей от гибели при обрушении мостов могут лишь жертвы Кали. Думаю, сам он сумасшедший. Я уверен, что именно он был вдохновителем их с Лукиным преступлений. Так что, когда полицейский отмазывал архитектора, он не собирался его шантажировать, а просто помогал своему «гуру» избежать наказания.
— Думаешь, они были любовниками? — спросил Дремин. — Просто, зная ориентацию Мечева…
— Честно говоря, не думаю. Мечев был в отношениях с тем парнем, которого избил, так что… — Самсонов пожал плечами. — Архитектор, судя по всему, просто использовал Лукина. Он инсценировал свою смерть, чтобы выгадать время и похитить Карину. — Сердце сжалось, но следователь постарался не подать виду. — Он убил своего сообщника у себя дома, чтобы мы решили, что преступник покончил с собой, а голову отвез домой к Лукину. Он знал, что рано или поздно мы туда приедем и поймем, что нас обвели вокруг пальца — так же, как и много лет назад, когда Мечев сделал козлом отпущения Хоботова.
— Да, задумка с головой, скатившейся в воду, была гениальной, — хмыкнул Дремин. — Иначе объяснить ее исчезновение было бы трудно. Значит, Мечев — тот, кого мы искали все это время?
— Да. Поэтому архитектор выбирал только мосты, которые строил. Остальные были ему неважны. О них должны были позаботиться другие — те, кто их проектировал. Не знаю, может быть, Кали принимает жертвы только от непосредственных участников стройки, или Мечев сам так решил, но кровью он кропил лишь мосты, к которым приложил руку.
— Я чувствую себя лошарой, — признался Дремин. — Этот парень нас обставил.
— Но теперь все наконец встало на свои места. — Самсонов взглянул на часы: было полдевятого утра. — Кроме одного. Карина все еще у Мечева. А до жертвоприношения осталось полтора часа.
Дремин покачал головой:
— Я и говорю: Козерог нас обошел. Мы не знаем ни где Мечев, ни где твоя Карина. А до десяти утра осталось… ну, ты сам понимаешь.
— И никаких зацепок, — кивнул Самсонов. Слова прозвучали раздраженно. — Я знаю это, но на ум не приходит
— Хватит! — прохрипел следователь, открывая глаза и озираясь.
— Блин, ты чего?! — В голосе Дремина слышался страх. — Валерка, что случилось?!
— Откуда я знаю?! — Самсонов оттолкнул склонившегося над ним Дремина и сел. Он был на полу — видимо, потеряв сознание, свалился с кресла. — От недосыпа, наверное.
— Слушай, так нельзя! — Дремин вытащил из кармана пачку сигарет и принялся рыться в одежде в поисках зажигалки. — Ты ж себя угробишь!
— Что я должен, по-твоему, сделать? Лечь баиньки? Помедитировать? — не удержался от сарказма Самсонов.
Дремин помог ему подняться. Когда следователь сел на диван, Дремин отошел к окну, приоткрыл его и закурил.