– Нужна… – начал он.
Женщина резко дернулась и встала на колени, а затем выпустила из себя всю боль, которая сконцентрировалась в коротком и громком хрипе.
Рик и остальные беглецы не сводили с нее глаз. Пораженные ее запасам энергии, они молча стояли рядом, не зная, что сказать или сделать. Как вытащить ее отсюда? Она напоминала паралитика, который пытался забраться обратно в кресло-каталку.
Внезапно она поднялась на ноги, подгоняемая лишь яростью, и сжала в кулаки изящные руки. Не думая о боли, она осмотрелась, а затем взглянула на Рика и сказала голосом, хрипящим, как фонограф, на который поставили исцарапанную пластинку:
– Давайте выбираться отсюда к чертовой матери.
Они ушли не слишком далеко. Выбравшись с нижнего уровня и поднявшись на один пролет, они пошли по главному коридору и почти достигли его конца, когда Мишонн, теперь возглавлявшая процессию, резко подняла руку, предупреждая остальных.
– Стоп! Кто-то идет.
Все замерли, прижавшись друг к другу у нее за спиной. Мартинес обошел всю группу и встал рядом с Мишонн, прошептав ей на ухо:
– Я разберусь. Никто еще не знает, на что я пошел… Я сделаю так, что вас не увидят.
Из-за угла показалась тень, и послышались шаги.
Мартинес выступил вперед и оказался в конусе света на пересечении коридоров.
– Мартинес? – доктор Стивенс вздрогнул, увидев мужчину в банане. – Что ты тут делаешь?
– Хм, док, мы как раз шли за тобой.
– Что-то случилось?
Мартинес многозначительно взглянул на него.
– Мы уходим из этого города. И хотим, чтобы ты пошел с нами.
– Что? – Стивенс моргнул, наклонил голову и попытался осознать услышанное. – Кто это мы?
Мартинес оглянулся и махнул остальным. На глазах доктора из-за угла друг за другом появились Рик, Мишонн, Глени и наконец Элис. Выйдя из тени, они оказались в резком свете ламп. Все они смотрели на доктора, который смотрел на них, с мрачным выражением лица обдумывая происходящее.
– Эй, док, – в конце концов сказал Рик, – что скажете? Вы с нами или нет?
Лицо доктора едва заметно изменилось: глаза за очками в тонкой оправе сузились, губы на секунду сжались в тонкую линию. На миг показалось, словно он занят постановкой диагноза на основании особенно сложного набора симптомов.