– Движение должно быть резким, потому что есть только один шанс попасть в мозг. – Парень по-прежнему неспешно шел спиной. Приближаясь к куску шпалы, он сжимал в руке нож, не зная о препятствии, лежавшем на тропинке. – Я не идиот, Лилли.
Она усмехнулась.
– О нет, ты настоящий ниндзя. Сегодня ты расправился со всеми ходячими в лесу возле упавшего вертолета. У тебя все под контролем.
– Я не боюсь, Лилли. Я тебе миллион раз говорил, я был…
Он наступил на шпалу.
– Ой! ВОТ ЧЕРТ! – вырвалось у него, когда он упал, подняв облако угольной пыли.
Сперва Лилли рассмеялась, увидев, как Остин сидит на земле, обезоруженный, смущенный, опозоренный. В темноте его глаза вспыхнули, кудри упали ему на лицо. Он был похож на побитого пса. Прекратив смеяться, Лилли почувствовала себя виноватой.
– Прости, прости, – забормотала она, опускаясь рядом с ним на колени. – Я не хотела… – Она дотронулась до его плеча. – Прости, я та еще гадина.
– Ничего, – тихо ответил он, глубоко дыша и не поднимая глаз. – Я заслужил.
– Нет, нет. – Она села на землю рядом с ним. – Ты этого вовсе не заслуживаешь.
Остин посмотрел ей в глаза.
– Не переживай. Ты просто хочешь помочь. И я тебе очень благодарен.
– Да я понятия не имею, чего именно хочу. – Лилли потерла щеку. – Я лишь знаю… что нам нужно быть во всеоружии. Нам нужно… мне претит говорить это… но нам нужно жаждать крови, прямо как чертовым кусачим. – Она посмотрела на Остина. – Только так мы пройдем через все это.
Он задержал на ней свой взгляд. Вокруг них нарастал гул, ночные звуки становились все громче. Издалека, с арены, доносились едва слышные нечеловеческие вопли зрителей, истомившихся в ожидании кровавого зрелища.
Наконец Остин сказал:
– Теперь ты говоришь, как Губернатор.
Лилли посмотрела вдаль и ничего не сказала, прислушавшись к звукам ночного леса.
Облизнув губы, Остин снова посмотрел на нее.
– Лилли, я тут подумал… А что, если нельзя пройти через это? Что, если это навсегда? Что, если нам другого не уготовано?
Лилли задумалась.