Во тьме

— Ладно.

— Это означает не ехать за мной и не вести наблюдение ни в какой форме и ни под каким видом. Ты не принимаешь совершенно никакого участия в сегодняшней операции.

Брейс молчал, и Джейн чувствовала своим телом, как вздымается и опускается его грудь.

— Обещай.

Он тяжело вздохнул.

— А что, если он выкинет какой-нибудь фокус?

— Не выкинет.

— Тогда зачем тебе нож?

Джейн не удивило, что Брейс догадался о нем. Джейн и сама его чувствовала там, на дне кармана рубашки, сбоку, как раз под грудью. Его рукоятка, должно быть, больно уперлась ему в ребра.

— Это так, на всякий случай, — возразила она. — Я бы ни за что не пошла, если бы думала… ну, понимаешь, если бы мне угрожала настоящая опасность.

— Эта штука не откроется сама по себе?

— Теперь нет. Я натянула сверху хорошую крепкую резинку.

— А ты сможешь его открыть в случае необходимости?

— Разумеется. Но он мне не понадобится. А ты уклонился от ответа. Я все еще жду твоего обещания.

— Обещаю, — произнес он.

— Обещаешь что?

— Не вмешиваться ни во что сегодня и не покидать твоего дома. Ну как?

— Превосходно.

Джейн наградила его долгим, страстным поцелуем. Отстранившись, она тыльной стороной руки вытерла свои влажные губы и посмотрела на часы.

— Мне уже пора.