Фрагменты

– Это что у них еще?

– Где? – Андронов нехотя отвлекся от книги. – А. Она попросила шашки пронести, чтобы посмотреть на его реакцию. Они, считай, все время проиграли в них.

– Что за книга?

– А? – Андронов снова отвлекся от чтения и показал обложку. – Солженицын «Архипелаг Гулаг».

– Да не твоя. Что за книгу она собирается написать?

Андронов пожал плечами.

– А хрен ее знает. О маньяках что-то.

– Получится что-нибудь типа «Любительница частного сыска в мире преступных страстей», – с отвращением проговорил Мельников. – Не могут бабы писать о маньяках…

– Угу.

– Слушай, а как ее фамилия? Может, мы что-нибудь ее читали?

– Сомневаюсь. Я бы запомнил. По-моему, Новикова. Там посмотри ее пропуск.

Мельников прочитал фамилию и задумался. Потом произнес ее вслух:

– Новикова, Новикова… Странно. Фамилия мне знакома, но не могу вспомнить, откуда. Новикова…

Мельников открыл стол и достал ворох газет.

– Не то, – взял он верхнюю и отбросил на стол. – Не то. – Взял следующую. На первой полосе были несколько фотографий – по шесть в четыре ряда, словно со стенда «Внимание! Розыск!». Первый в левом верхнем ряду чернявый молодой человек. Новиков Эдуард.

– Черт! – произнес Мельников и посмотрел на монитор. «Писательница» и арестант беседовали.

– Что случилось? – не очень-то желая услышать ответ, спросил Андронов.

Это могло быть совпадение. Мало ли однофамильцев? Возможно, именно поэтому ему и показалась знакомой ее фамилия. Было что-то еще. Он встал на колени и вывернул все газеты из стола. Схватил одну, просмотрел, отбросил. Вторая. Нет, не она. Статейка о первой жертве Убийцы с шахматной доской была небольшой и практически терялась на фоне большой о поимке серийного убийцы. Мельников встал и просмотрел статью. В ней говорилось не о самой жертве, а о матери пропавшего. О том, что если бы маньяк не признался в убийстве Новикова Эдуарда, то он бы все так же считался пропавшим без вести, а его мать Новикова Людмила Тимофеевна провела бы остаток жизни в психиатрической больнице. Она еще тринадцать лет назад твердила об убийстве сына, говорилось в статье. Твердила о причастности его друзей из ПТУ, но не была услышана. В возбуждении дела ей было отказано, а опрос соседей выявил сложные отношения между матерью и сыном. В статье не говорилось, как именно убитая горем мать попала в психушку, но после признания Гроссмейстера в убийстве ее сына женщина пошла на поправку. Признание как бальзам на душу.

– Это она.

Мельников положил газету и посмотрел на монитор. Женщина встала.