Расплата

– Если ее вывести из себя. Отец Мерси тоже был не подарок. А мой… Мой отец просто взял и убил твоего коллегу. И…

«И в тебе тоже что-то умерло», – подумала Эсме, но промолчала.

– Ты же винишь отца за то, что он тебя бросил? – сказала она. – Давай называть вещи своими именами! А теперь это переходит по наследству. Ты все время в разъездах – и это твой выбор. Хотел бы – оставался бы с дочерью. Но у тебя не было такого желания. Возможно, потому, что рядом с тобой в детстве не было отца.

– Эми казалась очень счастливым ребенком. – Чувствуя вину, Чарльз попытался оправдаться. – Проблемы начались в переходный период.

– И тогда ты решил уделять ей больше времени, но было уже поздно. Чарли, она уже начала сама себя защищать. Ты был в разъездах, у Мерси хватало своих забот на службе. Что прикажешь делать ребенку? Немудрено, что она начала отстраняться…

– Так что мне делать?

– Постарайся отбросить отцовские чаяния. Не жди бурных проявлений любви и нежности – ты для этого практически ничего не сделал. Относись к Эми как к любой другой девушке. Реши, нравится ли она тебе. Пойми, нравишься ли ты ей. Начни с этого, а дальше будет видно. Другого выхода у тебя нет.

Фрэнк д’Круш мерил шагами коридор перед палатой дочери. Никогда в жизни он так не волновался. После совещания он поспешил в больницу Кромвеля, но ему передали, что Алишия не хочет его видеть. Фрэнку пришлось три часа убеждать Исабель, прежде чем та согласилась уговорить дочь выслушать его.

Была и другая причина, по которой он не решался войти в палату. Там находился Дипак Мистри. Фрэнк знал, что Дипак сыграл немаловажную роль в освобождении Алишии, но все не мог принять эту информацию.

Д’Круш не видел Дипака с прошлого декабря, когда тот бежал из «Конкан хиллс». Три дня назад, в четверг утром, по дороге на совещание с МИ-5, Фрэнк услышал в новостях об убийстве крупного индийского мафиози на Примроуз-Хилл. Теперь ему предстояло войти в палату, посмотреть Дипаку Мистри в глаза, примириться с ним и наконец вновь завоевать расположение дочери.

Постучав, он вошел. Дипак стоял у кровати, вовсе не похожий на человека, готового в любой момент спасаться бегством. Куда больше он напоминал недремлющего стража. Д’Круш взглянул на дочь и вспомнил, что и ее он не видел с прошлого декабря. Только тут он осознал, как сильно по ней скучал и сколько горя ей причинил его гнев.

Он подошел к дочери, и та позволила себя поцеловать, но не обнять. Ее холодность отозвалась болью в его сердце. Фрэнк пожал руку Мистри и встретился с ним взглядом, всем видом давая понять, что больше не держит зла.

– Хотите побыть наедине? – спросил Дипак.

– Останься, – попросила Алишия. – Ты здесь не чужой. Выслушаем отца вместе.

Д’Круш подошел к окну, некоторое время смотрел на улицу и наконец, понурив голову, повернулся к ним.

– Я осознал свои ошибки, – пафосно начал он. – Они ужасны! Сколько страданий я причинил своим близким! Прошу меня простить. Невозможно изменить то, что уже сделано, но я хочу исправиться, совершая добрые дела. Я решил основать благотворительный фонд помощи беспризорникам в Мумбаи.

Алишия недоверчиво вскинула бровь, но Фрэнк не обратил на это внимания.

– Хочу, чтобы ты им руководила. А Дипак, если ты не против, будет тебе помогать.

– Это мама тебя надоумила?

– Тебе ли не знать, что она источник всей добродетели в моем мире! Я прислушался к ней, – прочувственно сказал д’Круш. – Кроме того, я решил закрыть эскорт-агентство Шармилы. Теперь она будет помогать семье Махале в их программе борьбы со СПИДом.