Ночное кино

Пять лет назад, выйдя из машины, я снимал эту сторожку, отчаянно рвался внутрь. А теперь отчаянно рвусь наружу. Что там Паук рассказывал? Он ходил подземным тоннелем из особняка к сторожке, заводил горожан в поместье.

А если Паук не врал, вход в подземный лабиринт – прямо здесь, рядом. Блин, да совсем рядом. И можно увидеть его собственными глазами.

Секунда сомнений – и я уже слезал с ограды, назад в «Гребень», и разум мой возмущенно вопил. Я спрыгнул в высокую траву и зашагал вдоль ограды к двум домикам, обрамлявшим чугунные ворота.

В первом не было двери. Во втором была – узкая, черная, наверху окошко. Свет внутри не горел, камер вроде не видать, краска лупится, а за грязным стеклом ничего не разберешь.

Просто гляну на вход в тоннели, подтвержу историю Вилларда – и смотаюсь отсюда к чертовой матери.

Дверь была заперта, так что я камнем разбил окно, отпер и просочился внутрь. Крохотная комнатенка, окно смотрит на подъезд к воротам, старый компьютер на столе, офисное кресло, глазурованное пылью. Голые половицы, а в углу черный коврик.

Я подошел и отогнул край.

Вот он: деревянный лючок. Я отодвинул железные запоры, схватился за кольца, потянул и уставился в непроглядную черную дыру.

Вниз уводили крутые и узкие бетонные ступени. Я немного спустился, присел и осмотрелся.

Передо мной простирался тоннель, и был он чернее черного. Видно лишь пару футов кирпичных стен, что обрывались затем в абсолютную темноту, словно эту деталь мира так и не достроили – словно здесь рваный край Земли, ныряющий не просто во тьму, но в космос.

Я смотрел, и рассудок велел мне убираться отсюда к чертям, закрыть люк, перелезть через ограду, пока есть шанс.

Но какие улики я нашел? Что я узнал?

Пытаясь остаться на плаву, я мысленно цеплялся за немногочисленные достоверные факты. В кармане у меня – пара предметов, которые, возможно, обличат Кордову, но, вполне вероятно, с точки зрения закона не стоят выеденного яйца. У меня имеются истории, показания очевидцев, признания, правда о том, что Сандра мертва. Но хватит ли этого, чтобы похоронить Кордову? Едва ли я загарпунил своего большого белого кита. Он может и дальше жить со своей черной магией, со своими настоящими ужасами. Сандра умерла, в обмене больше нет нужды, но остановился ли он? Что я видел своими глазами?

Я размышлял, а крошащийся кирпич неощутимо сжимался вокруг.

К чему же я вернусь, благополучно отсюда спасшись?

Пустая квартира. На Перри-стрит меня никто не ждет. Жизнь потечет как прежде. Я буду как прежде. Меня вдруг стало воротить от одной этой мысли.

Ну и чего я жду? Часто ли в жизни тебе является истина? А она ведь здесь – за этой кромешной чернотой. Она где-то впереди, пусть мне пока и не видно.

Посмею? Я спустился еще на три ступени. Воздух был ледяной, холод пробирал до костей. В кармане рюкзака я откопал фонарик, пощелкал кнопкой – не работает. Я вынул «зиплок» со спичечным коробком, чиркнул спичкой.

Вытянул руку, и оранжевый огонек затрепетал.

Я чуть не расхохотался. Тьма отступила на жалкие несколько дюймов. Выщербленные кирпичные стены, нависший заплесневелый потолок. Суженная артерия, что ведет в сердце ада. Я глянул на часы.