– Я впустила вас в свой дом, говорила с вами абсолютно честно и открыто, а вы все это время шпионили за мной!
– Вы хотите поговорить об этом?
Она подняла голову. Тушь у нее потекла. Она выглядела старше, но в то же время – по-детски искренней.
– Вы правы. Во всем, что сказали. Я совершила ужасный поступок.
– Какой?
– Я напала на одного человека в магазине, на продавца, молодую женщину. Это ведь ужасно, правда? И жалко. Я выпила, а она оказалась стервой. По крайней мере, именно так я тогда подумала. – Она замолчала. Ей, похоже, было очень тяжело говорить. – Я была… – Ее лицо залила краска стыда. – Меня на время положили в психиатрическую больницу. Для моей же безопасности. А затем я легла в наркологическую клинику и завязала. И с тех пор не выпила ни капли.
– Это хорошо.
– Я так себя стыдилась!
– Жасмин, неужели это все так ужасно?
– Что вы имеете в виду?
– У вас была пагубная привычка. Вы от нее избавились. Почему вы так боитесь, что о ней узнают?
– Начнем с того, что это означало бы конец моей карьеры. Того, что от нее еще осталось.
– Правда? Разве мало людей, которые, наоборот, зарабатывают на жизнь тем, что рассказывают о своем позоре и возвращении на путь истинный?
– Это совсем другое дело.
– Почему?
– Я была милой, кокетливой, здравомыслящей ведущей, пытающейся немного улучшить жизнь людей. Если бы эти люди узнали, что на самом деле я – пьяница, опустившаяся на самое дно, оскорбляющая окружающих и нападающая на них, как, по-вашему, они бы отреагировали?
– Не знаю. Но я вижу, что это стало для вас навязчивым страхом. И страх этот никуда не уходит, он только становится больше и опаснее. Возможно, проблема именно в том, что вы пытаетесь сохранить все в тайне.
– Вам легко говорить. Я не могу рисковать.
– Это вам посоветовал Роберт Пул? Не рисковать?
– Да откуда вы все знаете?