– Чем могу помочь?
Она вздрогнула.
– Здесь ужасно холодно. Можно зайти на минутку?
– Только после того, как сообщите, кто вы такая.
– Конечно, простите. Я хотела спросить вашего совета по одному вопросу. Я надеялась, что вы сумеете помочь мне.
– О чем идет речь?
– Я журналистка из «Дейли скетч».
– Понятно.
– Я пишу большую статью, своего рода набросок о духе времени – работе полиции в современной ситуации подозрений и сокращений. В основном я должна выразить сочувствие полиции, но при этом пытаюсь посмотреть на ситуацию со всех точек зрения.
– Я не полицейский.
– Я знаю, знаю! – Она кивнула и покраснела. – Я, наверное, не очень понятно выражаюсь. Дело в том, что мой редактор считает, что нам стоит уделить внимание какой-то конкретной области или даже конкретной истории. Я подумала: почему бы мне не расспросить вас о сотрудничестве с полицией? Я, разумеется, имею в виду дело о Дине Риве, ну и последнее тоже – о Роберте Пуле. Я просто под впечатлением от того, что вы сделали, и знаю, что Джоанна Тил о вас написала. Она поступила с вами ужасно несправедливо. Я подумала, что у вас появится прекрасная возможность изложить свой взгляд на то, что произошло. Наверное, просто ужасно, когда не можешь возместить урон, нанесенный твоей репутации.
– Все вовсе не так трагично.
Но Лиз Баррон это, похоже, не остановило. Ее приятное лицо буквально излучало сочувствие.
– Вы могли бы рассказать мне о том, что произошло тогда, и чем вы занимаетесь сейчас, и вообще каково это – работать консультантом.
– Нет.
– И мы могли бы даже обсудить компенсацию за беспокойство.
– Нет.
Выражение ее лица не изменялось.
– Вы чувствуете себя ответственной за смерть Кэти Райпон?
– Не хочу показаться грубой, но сейчас я закрою дверь.