Абандон. Брошенный город

22
18
20
22
24
26
28
30

– Как же мне это не нравится, – донесся до нее голос шерифа.

Где-то в кухне девять раз каркнул ворон.

– За те кирпичики уже немало крови пролито, – возразил мужчина. – Но мы ведь все правильно делаем, так? Подводим черту. Может, больше и не придется. Ты об этом подумала?

– Даже не знаю, смогу ли…

– Помнишь, что ты сказала мне четыре дня назад? «Кое-кто идет в Абандон, и я думаю, они идут за золотом». Ты сама сказала: «Не допусти этого».

Фостер снова потеряла контакт с временем, заплутав в беспорядочных, отвлеченных, абсурдных мыслях и лишь смутно сознавая, что нужно выходить из этого морока, вытаскивать себя из расслабляющего кайфа.

– …сбросим с Пис-Фоллз, там обрыв… четыреста футов, – продолжал мужской голос. – Никто не найдет ее до… Господи, Джен, я же сказал, чтобы ты ее вырубила!

Эбигейл попыталась сесть.

– Я подсыпала ей в чай тридцать миллиграммов оксикодона, – оправдывалась шериф.

Журналистка заметила, что если не двигать головой, то вполне можно держать лица сидящих в кухне людей в фокусе.

– Что она сказала, Куинн?

– Не понял.

Фостер наконец удалось вытолкнуть слова изо рта, хотя они и цеплялись за распухший язык и на выходе звучали путано, как и все остальное:

– Зачем вы подмешали мне что-то?

– Чтобы не было больно, – объяснила шериф. – Вам ведь хорошо, правда?

– Чудесно. – Эбигейл уставилась на сидящего за столом мужчину. Глаза у нее высохли, во рту тоже пересохло. – Я вас знаю.

– Да, мы с вами познакомились, – подтвердил тот.

У Фостер получилось сесть, но пришлось прислониться к шкафу и зажмуриться, защищаясь от света и шума.

– В шахте? – спросила она.

– Нет, в особняке Пакера. Но потом я действительно запер вас в шахте вместе с вашим отцом и Джун. Удивительно, как это вам удалось оттуда выбраться. Вот сюрприз так сюрприз…