Абандон. Брошенный город

Мужчина вскинул руки и потер дырку ногтями, словно его что-то ужалило и он пытался это что-то выцарапать.

Эбигейл повернулась к дому. Дженнифер забралась на крыльцо, но застряла у передней двери.

– О, Господи! – воскликнула шериф.

– Эбигейл Фостер, вы только что застрелили двух человек, – сказала себе журналистка.

Снег под фонарем летел наискосок. Тридцать миллиграммов «Перкосета», должно быть, вошли в полную силу – Эбигейл совершенно окосела, мысли ее слетели с рельсов и блуждали сами по себе.

Она опустилась на гравий и уставилась на молитвенные флаги, подмороженные и хлопающие на ветру. Силвертон лежал, укрывшись тишиной.

Было холодно. Кожа у девушки начала чесаться.

Посидев немного, она поднялась, добрела до крыльца, взошла по ступенькам и остановилась у двери. Дженнифер лежала на спине в луже черной крови. Глаза ее были открыты, а губы едва шевелились.

– Вы испортили халат, – сказала Эбигейл.

И, переступив через шерифа, вошла в дом.

Глава 89

Солнце разбудило Лоренса Кендала в среду и четверг, но не в пятницу. В то, третье, утро в пещере его разбудил шум. Он открыл глаза в кромешной тьме, оторвал голову от сложенной парки, которую использовал три последние ночи как подушку, и в первую секунду испугался – уж не галлюцинация ли это снова? Но нет, звук, приглушенный и все же вполне отчетливый, не ослабевал и сомнений в своем происхождении не оставлял. Разреженный воздух натужно рубили лопасти вертолета. Профессор улыбнулся и даже всплакнул. У Эбби получилось.

Шаря по холодному камню – где-то здесь лежал последний работающий фонарь, – он вдруг подумал, с чего бы это вертолету искать его после наступления темноты, но тут же отогнал эту мысль.

Пальцы нащупали ремешок. Лоренс надел на голову фонарь и повернул лампочку. Затем он подтянул рюкзак дочери к обертке от батончика, лежавшей в центре пещеры и отмечавшей место под ведущим вверх лазом.

Засыпая, Кендал каждый раз мечтал об этом моменте, кануне освобождения. Поднимется ли дым на семьдесят футов? Выйдет ли на поверхность? И удастся ли ему произвести столб дыма достаточных размеров, чтобы привлечь чье-то внимание?

Лоренс расстегнул рюкзак, достал коробку спичек «Даблтри» и пару заранее вырванных из блокнота и скомканных страниц, и только тогда заметил рядом горку снега, упавшего, несомненно, сверху. Как только бумага займется, он заполнит снегом две бутылки из-под воды и, проявив силу воли, подождет, пока снег не превратится во вкуснейшую кашицу. Температура в пещере держалась на уровне тридцати семи градусов[36].

Собрав клочки бумаги и сложив их в небольшую пирамидку, мужчина наконец чиркнул спичкой. Она вспыхнула с первой попытки. В пещере, где не было никакого движения воздуха, пламя даже не дрогнуло. Пленник поднес огонек к основанию пирамиды и успел подпалить все семь бумажек, прежде чем обжег большой палец.

Судя по звуку, вертолет приблизился. Возможно, он даже висел над самой трещиной.

Пирамида схватилась вся разом, пещера осветилась, и густое облако дыма потянулось к низкому потолку. Лоренс представил, как оно промахнется, пройдет мимо лаза и просто-напросто рассеется по пещере, но этого не случилось.

Даже в своем нынешнем, далеко не лучшем состоянии профессор идеально все спланировал и исполнил. Расщелина всосала дым не хуже, чем вакуум. Кендал поднялся – шею было не повернуть, а голова гудела от обезвоживания – и посмотрел вверх. Драгоценный дым уходил все выше, к поверхности. В тусклом свете фонаря что-то блеснуло. Снег? Дым наткнулся на препятствие и остановился, повис, словно туман, под забившей лаз снежной пробкой.