День четвертый

Помощница ведьмы

Корабль снова сильно завалился на левый борт, но неистовое движение прекратилось. Мэдди не помнила, чтобы это произошло постепенно: складывалось впечатление, что все улеглось за считаные минуты. Ушам было больно, но скрежет, вой и звуки, напоминающие треск разрываемого металла, стихли. Ни разу она не слышала, чтобы в театре кто-то кричал, – даже в момент самой яростной пляски корабля. Никаких воплей, никаких просьб о пощаде, никаких молитв. Их всех тошнило. Разумеется, тошнило. В зале стоял густой запах рвоты, но Мэдди заставляла себя не обращать на это внимания. Внезапно ее захлестнула волна эйфории. Она по-прежнему находилась на корабле, дрейфующем неизвестно куда, но была жива, а это уже кое-что. Она приняла решение никуда не уходить – если вы уйдете, вы погибнете! – и теперь вдруг выяснилось, что решение это оказалось правильным.

– Кто-то пострадал?

Дрожащий голос. Похоже, он принадлежит Элеонор.

Какой-то стон слева от нее.

Мэдди с трудом поднялась на ноги – во время шторма она каталась по полу между рядами стульев – и сфокусировала взгляд на сцене. Там было темно, но в самом центре находилась еще более темная тень. Она должна помочь «друзьям», но сначала нужно посмотреть.

Мэдди медленно двинулась к ступенькам на сцену, пробираясь через разбросанный по полу мусор – пакеты, бутылки с водой и неожиданно целая палка салями, – и вздрогнула, когда нога попала на что-то мокрое.

Где-то стонала женщина, но Мэдди проигнорировала ее, продолжая продвигаться вперед. Селин сидела в кресле-каталке (каким образом оно не опрокинулось во время шторма?), опустив голову, – в точности так она сидела в ту ночь, когда корабль остановился.

– Селин.

Нет ответа.

– Селин!

Ее голова вдруг дернулась, как у заводной куклы, возвращающейся к жизни.

– Мадлен, ты думала, что умрешь?

– Да.

– Страшно, правда?

Голос ее звучал холодно.

– Селин, что, черт побери, происходит? Кто… кто вы?

– Я – Селин Дель Рей, медиум, общающийся со звездами.

– Селин, которую я знала, уже давно велела бы проваливать отсюда побыстрее к чертовой матери! Она не стала бы собирать всех этих людей здесь. Ни за что! Селин, которую я знала, первой сбежала бы с этого проклятого корабля.

– Ты раскусила меня. Можешь называть меня, как хочешь. Джесси, или Стейси, или Томми. Или Нонантла, или Хироко, или Иеремия. Как пожелаешь. Твоя душа, моя душа – это просто старые души, собравшиеся вместе. Так какая разница, в какой материальной оболочке ты находишься?