Четыре сезона

– Не теряй времени, мальчик. Вряд ли то, что ты там увидишь, тебя сильно потрясет. Думаю, ты и сам уже совершал нечто подобное. Лично.

Тодд в изумлении посмотрел на него и спустился на несколько ступенек в подвал. В тусклом желтом свете лампочки он заметил на полу большой куль, который сначала принял за мешок с мусором. И только потом увидел торчавшие ноги и стянутые ремнем у локтей руки.

– Господи Боже! – повторил он, но на этот раз хриплым шепотом.

Тыльной стороной руки он провел по шершавым, как наждачная бумага, губам и закрыл глаза. Когда он их вновь открыл, к нему вернулось самообладание.

Тодд принялся за работу.

Обнаружив торчавший из ямы в дальнем углу черенок лопаты, он сразу понял, чем занимался Дюссандер, когда его свалил сердечный приступ. Еще через мгновение он уловил тошнотворный запах, как от протухших помидоров. Этот запах подросток замечал и раньше, только тогда он был намного слабее… правда, в последние два года Тодд заезжал к Дюссандеру довольно редко. Теперь, когда источник зловония больше не вызывал сомнения, Тодд почувствовал, что его вот-вот вырвет, и, зажав рот обеими руками, с трудом подавил приступ тошноты.

Постепенно он пришел в себя.

Подтащив тело бродяги за ноги к яме, он вытер пот со лба и на мгновение замер, лихорадочно соображая. Затем схватил лопату и принялся углублять могилу. Когда ее глубина достигла пяти футов, он вылез и столкнул туда тело ногой. Заношенные до дыр джинсы. Грязные, покрытые коростой руки. Да это бездомный алкаш! Невероятно! Схожесть жертв его почему-то развеселила, и он едва не расхохотался.

Тодд бегом вернулся на кухню.

– Как ты? – спросил он Дюссандера.

– Держусь. Ты закончил?

– Заканчиваю.

– Поторопись. Тут тоже надо прибрать.

– Надеюсь, в аду тебе уготовано достойное место! – бросил Тодд и вернулся в подвал, прежде чем Дюссандер успел ответить.

Он уже почти полностью закопал труп, когда что-то его смутило. Он замер и уставился на могилу, сжимая лопату в руках. Ноги бродяги, присыпанные землей, чуть разъехались: одна – в старом ботинке, а вторая – только в грязном носке, судя по всему, бывшем белым в далекие времена президент ства Тафта[19].

Только один ботинок? А где второй?!

Тодд обвел лихорадочным взглядом подвал. Ничего! В висках застучала боль, словно старавшаяся вырваться наружу. Ботинок он увидел в тени валявшейся полки – примерно в пяти футах от могилы. Тодд схватил его и бросил в яму, после чего снова взялся за лопату. Наконец земля скрыла все – и труп, и ноги, и второй ботинок.

Утрамбовав землю, Тодд прошелся сверху граблями, чтобы окончательно скрыть следы своей работы. Правда, достичь желаемого результата ему не удалось. Сделать могилу незаметной не вышло: свежевскопанная земля всегда бросается в глаза. Но зачем кому-то понадобится спускаться в подвал? Ему и Дюссандеру только оставалось надеяться, что никому.

Тодд бегом рванул на кухню, чувствуя, что начинает задыхаться.

Старик сидел не шевелясь: локти разъехались, а голова бессильно свесилась вниз. Глаза закрыты, а веки приобрели пунцовый оттенок…