— Нам все равно пора, — сказал Глен. — В десять мы должны быть в полиции.
Мелани покачала головой.
— Я хочу…
— Я не собираюсь разговаривать! — не унимался Джордж.
— Пойдем, — Глен потянул Мелани за собой. — Мы можем вернуться позже.
—
— Кому, папа? Мне?
— Нет. Ему. Это он втянул тебя во все это, всех нас втянул!
Мелани хотела возразить, и хотя Глен тоже был не прочь поспорить, он подтолкнул ее к двери, и она позволила себя увести.
— Что все это значит? — спросил Глен, когда они сели в машину и тронулись с места.
— Понятия не имею, — Мелани посмотрела в боковое зеркало на улицу, где стоял родительский дом. — Но мне это не нравится.
Зак Иен ждал их в полицейском участке. Высокий, нелепый, в черных брюках и белой рубашке без галстука, он сидел на скамье в холле — не читал, не говорил по телефону, не писал, а просто смотрел в пространство — и его неестественная неподвижность почему-то раздражала Глена. Все документы были готовы, и ему осталось подписать два бланка, поскольку именно он вносил деньги в счет залога.
Глен расписался в нужных местах. Иен, сопровождаемый полицейским в форме, скрылся за бронированной дверью, которая вела к камерам, а через несколько минут к ним вышел Рон, достающий свои ключи и мелочь из запечатанного полиэтиленового пакета.
— Спасибо, — сказал он, подходя к Глену. — Я у вас в долгу.
Глен кивнул и неуверенно улыбнулся, не зная, как реагировать.
— А где я буду жить? — спросил Рон. — Мне можно вернуться в свою комнату в мотеле?
— Наверное, — сказала Мелани. — Университет арендовал эти бунгало на все лето.
— Ваше компьютерное оборудование конфисковано, — напомнил ему Иен. — Ради своего же блага ничего не покупайте и не одалживайте ему на замену. Если мы выиграем дело — а я думаю, что выиграем, поскольку у вас есть письменные согласия, — вы всё получите обратно. Но пока, для вида, держитесь подальше от компьютеров.
— А как насчет моего фотооборудования? Его тоже забрали?
— Да, и все непроявленные пленки в ваших камерах проявят.